— что со мной делают что-то неприличное в мастерской. Насилу я уговорил Гиви первым упоминать Бута, а потом уж и меня.

Трудно поверить, но в месяц заказ был выполнен, благо ничего сложного, по правде говоря, в нем и не было. А за этот месяц мы с Гераклом, пользуясь его связями, прикатили из гаража Академии Наук новенький УАЗ-450 с двумя ведущими мостами. Передний мост оставили приводным от двигателя, а задний — соединили карданом с «гибридом». Сам «гибрид» закрепили на месте снятого кузова автомобиля на раму, а рычаги ручного управления вывели вперед. Так как водитель не мог одновременно управлять автомобилем и «гибридом», то позади кабины закрепили кресло (спинкой вперед), где должен был сидеть я и управлять «гибридом». Для безопасности меня пристегивали к креслу ремнем.

Геракл, почувствовав свою ненужность в период изготовления «гибрида», перестал приходить на работу, изредка позванивая в отдел и получая стандартный ответ насчет меня, Бута и мастерской. А в мае месяце он и вовсе решил уехать подлечиться в санаторий на месяц.

— Никаких испытаний, пока я в отпуске! — предупредил он меня, уезжая.

— Настал мой час! — решил я, и передал Буту, что меня вызывал академик Трили и приказал немедленно испытать автомобиль с «гибридом». Дескать, приезжает профессор Янте из ГДР, и ему надо показать нашу работу. Янте, действительно, должен был приехать, и я доложил Трили, что в принципе, автомобиль готов к демонстрации, и мы можем показать его немецкому профессору.

За неделю до приезда Янте мы с Бутом оснастили автомобиль необходимыми приборами: так называемым «пятым колесом» со всеми необходимыми датчиками движения автомобиля, и расходомером, измеряющим расход топлива в динамике. Потренировали опытного водителя с французским именем Жюль, понимающего только по-грузински, как нужно управлять этим необычным автомобилем. Это была умора смотреть, как не умеющие толком говорить по-грузински Бут и я, объясняли угрюмому, похожему на Бальзака, Жюлю, методы вождения автомобиля с совершенно новой силовой установкой. Но Жюль справился, и мы сделали несколько пробных ездок. При этом вели тщательную запись движения и расхода топлива на специальной вощеной бумаге острым пером, оставляющим белые линии-следы. И я не поверил себе — этот, буквально на коленке сделанный «гибрид», экономил половину топлива, а грузовичок разгонялся резвее мощной легковушки! Мой пояс едва удерживал меня от выпадания с кресла при разгоне.

И вот прекрасным майским днем, когда смрад дерьмого кольца вокруг института был окончательно забит одурманивающими запахами весенних цветов на кустах, окружающих весь институт, во двор въехал кортеж автомобилей во главе с «Чайкой» академика Трили, где он сидел вместе с гостем — профессором Янте.

Во дворе столпилось все начальство института и все сотрудники, желающие посмотреть как на «заграничного» профессора Янте, так и на автомобильное чудо московского оригинала Гулиа. Мы договорились с Жюлем, что автомобиль начинает трогаться с середины двора, разгоняется и выезжает на улицу, называемую улицей Зои Рухадзе. Затем, огибает институт и снова заезжает во двор, где и тормозит. Потом опять следует разгон и так далее. Я чувствовал себя как на соревнованиях по штанге: взвешивание прошло, разминка и… ожидание вызова главного судьи. А «главный судья» — академик Трили подошел ко мне и тихо спросил:

— Все будет в порядке?

— Надеюсь, вернее уверен, батоно Тициан!

— Не вижу Геракла, где он?

— Отдыхает на море, батоно Тициан!

— В такое ответственное время — отдыхает? — Тициан сдвинул брови, но тут же расправил их. — Готов начинать?

— Да, — ответил я.

Потом я сел в кресло и пристегнул ремень. Трили махнул рукой, и Жюль поехал. Обогнув институт, грузовичок набрал скорость около 60-ти километров в час и въехал на этой же скорости во двор. Я дернул за рычаг тормоза, и автомобиль через свой задний мост, кардан и мой дискретный вариатор за несколько секунд разогнал маховик до 6 тысяч оборотов в минуту, передав ему всю свою энергию движения. Машина остановилась. Затем я дернул рычаг хода, и вращение маховика обратным путем раскрутило задние колеса автомобиля. Тот, рванув с места, разогнался, как резвая легковушка. Заметьте, это все без помощи двигателя, который был вообще выключен! Заслонка, висящая на выхлопной трубе, однозначно свидетельствовала об этом. Кто-кто, а Трили, Янте и все присутствующие автомобилисты понимали это прекрасно!

Таких кругов мы сделали несколько, и когда Трили сказал: «Хватит!», остановились. Янте быстро подошел к установке, расспросил об ее устройстве, особенно о новом вариаторе. Переводчик тщательно пояснил мой ответ. Я представил профессору показания расхода — по сравнению с эталонным кругом, расход топлива при движении с гибридом уменьшился вдвое. Янте восхищенно качал головой.

— Вот какие работы мы проводили в нашей провинции! — гордо сказал ему Тициан, и переводчик перевел это.

Довольные гости пошли в особый кабинет, где уже был накрыт гостеприимный грузинский стол. Мы же с Виктором Ивановичем украдкой разлили спиртик, который нам периодически выдавали, разбавили водой и выпили «за успех русской науки». «Криминальные» испытания были выиграны мной, настала пора переходить к конфронтации!

Уехал отдыхать Хрущев — и его за это время сняли; отдых Горбачева в Фаросе тоже стоил ему карьеры. Таких примеров множество, но они никого не учат. Если ты сам слаб, а у тебя остается мощный конкурент, то хотя бы не уезжай на отдых в самое решающее время! Примеры конечно, солидные, но вот вам и более мелкий пример — зная, что автомобиль практически готов, испытай его, припиши себе все заслуги, а потом езжай себе хоть к такой-то матери!

Но нет, не терпится слабым руководителям сунуть голову в уже смазанную мыльцем петельку, где останется только затянуть ее! До приезда Геракла я провел еще несколько испытаний автомобиля с гибридной силовой установкой, составил акт испытаний, который подписали Бут, я, и водитель. Этот акт с удовольствием утвердил Авель Габашвили, в очередной раз обозвав Геракла идиотом.

Перед самым приездом Геракла я вынул из установки некоторые штифты, нарушив центрацию валов, затянул некоторые гайки и, наоборот, ослабил другие, сделав установку неработоспособной. Когда мы встретились с Гераклом на работе, он уже знал об испытаниях — видимо доброхоты позвонили.

— Как ты посмел проводить испытания без начальника отдела? — был первый его вопрос ко мне.

— Уважаемый Геракл, ты с отдыха приехал или с зоны? Почему такой вздрюченный?

— Как ты со мной разговариваешь? Что такое «вздрюченный»?