— Тебя можно понять, — кивнула Джинни. — Такого чудного окружения, как здесь, не найти.

Она не заметила ухмылки своей собеседницы. Английский и американский языки все же имеют свои нюансы. И слово «окружение» они толкуют по-разному.

— Спасибо, я так хорошо провела у тебя время. — Джинни улыбалась. — Какая Карен молодец, что отправила меня сюда. Она такая замечательная подруга. А у тебя есть подруги?

— О, у меня полно друзей, но все они... — она сделала паузу и свела черные брови на переносице, отчего рыхловатое лицо ее набрякло, но Джинни с любопытством ждала продолжения, — с хвостами.

Джинни рассмеялась.

— Ну, конечно, сейчас ты начнешь рассказывать мне о привидениях в твоем замке.

— Нет, это не привидения. Это мои собаки.

— Ты разводишь собак?

— Да, я их скрещиваю. Вывожу новую породу, хотя понимаю, как это трудно. Я хочу, чтобы у собаки была красивая шерсть, мощный костяк и много чего еще...

Она собиралась что-то добавить, но в кармане зазвонил сотовый телефон.

— Да, отлично. Я все поняла, «Ангус Стэйк». Мы выезжаем.

Джинни вопросительно посмотрела на гостеприимную хозяйку, а та быстро добавила:

— Мне жаль, но пора ехать. Ты мне понравилась, Джинни. Буду рада видеть тебя в моем доме. Приезжай, когда захочешь.

— Но разве ты не уезжаешь в Африку? — спросила Джинни, вскинув в изумлении черные тонкие брови.

— Я ведь не на всю жизнь туда еду. Буду там экспериментировать, а купаться в славе вернусь в Европу. — Она засмеялась, и Джинни удивилась — лицо хозяйки замка стало совершенно иным, милым и приятным.

Уже стемнело, когда Карен вышла из такси возле ресторана «Ангус Стэйк», что в районе Парламента. Сквозь отмытое до абсолютной прозрачности стекло был виден просторный и совершенно пустой зал, столы, обтянутые зеленым английским сукном, замершие, словно изваяния, официанты.

Ну, просто музей восковых фигур, передернула плечами Карен.

Она была сегодня в светло-сером костюме — короткой юбочке и длинном пиджаке от Донны Каран, в черных лодочках, на плече болталась черная кожаная сумочка, совершенно гладкая, без всяких украшений. Длинные волосы Карен забрала на затылке и заколола черепаховой заколкой.

Что ж, последний бросок, мысленно сказала она себе. Сейчас соберутся все участники спектакля.

Карен улыбнулась и покачала головой. Она совершила невероятное! Да, она сама все придумала, и ей все удалось.

Конечно, надо было изловчиться, чтобы это проделать, не отрываясь от главного занятия — проекта Майкла. Разве просто было собрать все сведения о Сьюзен, жене Генри? Но природное чутье и страсть к риску позволили ей поговорить с той напрямую.

Карен остановилась перед входом, вспоминая этот свой смелый до безрассудства и, как оказалось, оправданно смелый трюк.

— Сьюзи, у меня к вам деловое предложение. Вы получаете деньги и свободу распоряжаться ими и собой. Я знаю, вас не устраивает ваш брак, но мне хорошо знакома та, кого этот брак вполне устроил бы...

Она выпалила это на одном дыхании, не позволяя Сьюзен прервать ее. А потом раздался голос, низкий и хрипловатый.

— Не знаю, кто вы, но готова с вами поговорить. Вы можете приехать?

— В Уэльс? Нет, я здесь слишком занята. Но мы можем встретиться в нейтральном месте...

Они встретились в маленьком городке Уотфорд, тихом, удивительно провинциальном, с маленькими домиками под красными крышами и крошечными садиками, и решили поговорить в кафе за чашечкой кофе с ликером.

Сьюзен Мизерби понравилась Карен, и в то же время она поняла совершенно точно: эстету Генри такая женщина не пара — ни внешне, ни по интересам.

Коротко изложив свое предложение ошеломленной собеседнице, Карен ждала ответа.

— Честное слово, идея мне нравится, — захохотала Сьюзен. — Твое предложение, Кари, так же увлекательно, как мои занятия по выведению новой породы. Отлично. Итак, самое главное — тиснуть экземпляр газеты, чтобы он ничем не отличался от настоящей «Хроники»... — Она задумалась. — Что ж, это я беру на себя. Тебе его доставят без опоздания. Думаю, ты сумеешь разыграть спектакль. Я вообще приняла бы тебя за актрису при твоей внешности.

Карен засмеялась.

— Со мной не справился бы ни один режиссер.

— Верно.

— Главное, чтобы ни в коем случае не узнала полиция. Похищение карается и у вас, и у нас.

— Я знаю. Мы просто устроим небольшую мистификацию. Для всеобщего блага. Но почему ты полагаешь, что Генри на самом деле станет действовать именно так, как ты думаешь? Он действительно любит ее?

— Понимаешь, чтобы заставить человека решиться на что-то, его надо поставить в экстремальные условия. Я почти не сомневаюсь в успехе.