— Не тронь, — Алена аккуратно взяла книгу, и положила на столик.

— Ален, ну, сколько можно, а? Ты же все его книги уже по сто раз перечитала. Каждую. Уже, небось, наизусть знаешь. Что других нет, что ли?

— Отстань. Это не твое дело, — Аленка отвернулась от сестры.

— Как же не мое, — из глаз и голоса Аньки исчезли задор и игривость, и теперь зеленые глаза глядели на сестру с сочувствием и болью. — Сестренка, ты же понимаешь, — она быстро спрыгнула с подоконника и опустилась на колени, прямо на ковер перед креслом сестры.

— Только не начинай, — Аленка постаралась от нее отодвинуться, но Анька положила свою голову ей на колени и заглядывала в такие похожие на ее собственные глаза. — Не смотри так.

— Алена, ты же все понимаешь…

— Хватит. Мы уже все обговаривали, и я много раз тебе говорила, что мне просто нравятся его книги и все. Сам автор тут ни при чем. И давай не будем больше возвращаться к этой теме.

— Давай, — как-то слишком легко согласилась Аня. — Я тоже не хочу к ней возвращаться, но и видеть твое всегда грустное и печальное лицо, я больше не хочу.

— Ну и не смотри, — Аленка снова отвернулась от сестры, но не смогла скрыть своего выражения лица.

— Дура, я же за тебя переживаю, — Анька поднялась с колен и снова уселась на подоконник, только теперь она смотрела на пейзаж за окном. — Ты же знаешь, что тебе ничего с ним не светит? Он всю свою жизнь будет любить только ее, потому что просто не сможет по-другому. В его сердце никогда не появится кто-то другой. Оно полностью и всецело навечно отдано только ей. Когда ты это уже поймешь и примешь. Ведь ты делаешь больно не только себе. — Анька говорила очень тихо, как бы сама себе, но Аленка ее прекрасно слышала, и от этого ее лицо еще больше мрачнело, а в глазах появлялась боль. — Может тебе переключиться на кого-то другого?

— На кого? — от такой резкой смены настроения сестры, Аленка опешила и удивилась.

— На Рокера, к примеру.

— С ума сошла, — Алена поднялась с кресла и тоже подошла к окну. — Хоть иногда думай, когда говоришь.

— А я и подумала. Парень он видный, красивый, сильный, веселый, кстати, не глупый, а только претворяется, надежный, и, самое главное, абсолютно, просто совершенно ничейный.

— Анька, какой же ты еще глупый ребенок, хотя и трицатник скоро стукнет.

— Ну, ты же знаешь, что мое внутреннее состояние соответствует моему внешнему виду, а не количеству прожитых лет.

— Хочешь сказать, что ты и к ста годам не поумнеешь и не станешь серьезней?

— И не надейся, — Анька засмеялась и обняла сестру.

Аленка тепло улыбнулась на ее слова и поцеловала это рыжее непоседючие создание в щеку.

Она понимала, что Анька права и видела, как та за нее переживает, но и поделать с собою ничего не могла. Игоря она увидела три года назад и сразу же в него влюбилась и тихо страдала от того, что он любил другую. Она даже не сразу поняла, что он не человек, а вампир. Потом появились его книги. Там всегда главный герой был чем-то неуловимо похож на самого Игоря, а главная героиня…. Алена вздохнула. А когда она узнала его связь с Ирэн, у нее в сердце появилась щемящая жалость и боль.

Она так задумалась, что не сразу заметила, что сестра очень внимательно на нее смотрит.

— Ты чего приперлась в такую рань, — пыталась хоть как-то взять себя в руки Алена.

— Соскучилась, — хмыкнула Анька.

— Так я и поверила, — и быстро выкинув руку вперед, Алена схватила сестру за тонкую шею. — Говори или задушу.

— Ладно, ладно, — Анька попыталась вырваться, и в ответ на ее потуги, пальцы сестры еще сильнее стиснули ее шейку. — Тебя Полок зовет.

— Что же ты сразу не сказала, чудовище маленькое.

Аленка отпустила сестру и быстро направилась к дверям, но не успела до нее дойти, как та сама открылась без стука, и на пороге комнаты появился Андре — дворецкий, слуга и, Бог еще знает кто, в одном лице. Его блеклые глаза неопределенного цвета, как-то слишком зорко и цепко окинули комнату и замерших девушек. Остановив свой взгляд на Алене, он презрительно улыбнулся ей тонкими розовыми губами. По спине девушки побежали мурашки, и ее передернуло от отвращения и странного леденящего душу и сердце чувства то ли страха, то ли ужаса.

Андре продолжал стоять в дверях чуть сгорбившись, не произнося ни слова.

— У, принесла нелегкая, — очень тихо прошептала Анька и подошла ближе к окну.

Алена заметила, что Андре услышал ее, но ни как не отреагировал на ее высказывание, продолжая разглядывать девушку. Она лихорадочно вспоминала, как одета и все ли нормально с одеждой: нигде и ничего ли не задралось, ни помялось, ни скомкалось.

Сам Андре всегда выглядел безупречно: черный строгий костюм, жилет, белая накрахмаленная рубашка, шелковый черный платок, а его длинные седые волосы были всегда прилизаны так, что ни один волосок не выбивался из туго затянутого на затылке хвоста.