— Ты не имеешь права так говорить обо мне!

— Не имею права? Будучи твоим женихом? Не смеши меня, — с издевкой протянул Витторио и, прежде чем она смогла остановить его, провел пальцем по ее щеке, вытирая катящиеся слезы унижения. — Слезы? — насмешливо спросил он. — Дорогая, ты даже больше актриса, чем я думал.

Они уже были возле бара, и Лавинии пришлось взять себя в руки. Витторио открыл дверь и подтолкнул свою спутницу внутрь.

— Мне ничего не хочется. Я не голодна, — сказала она равнодушно, когда они сели за столик.

— Как хочешь. Я не могу заставить тебя есть, если ты не желаешь, но это не испортит мне аппетита. Кроме того, нам надо кое-что обсудить, — добавил он деловым тоном, просматривая меню. — Я многое знаю о тебе из личного дела. Но чтобы убедить моих родных, и особенно деда, что мы любовники, нам следует знать друг о друге все.

Любовники… Лавиния содрогнулась при этом слове, но ничем не выдала себя. В конце концов, если она поддалась шантажу, то должна научиться играть по правилам шантажиста, иначе он попросту уничтожит ее.

— Любовники. — Она слабо улыбнулась. — Я думала, в итальянских семьях не одобряют добрачного секса.

— Если это касается дочерей, — согласился он. — Но ты не итальянка, и поскольку я наполовину американец, то уверен, что мой дед с пониманием отнесется к этому.

— А если бы речь шла о твоей кузине? — настаивала Лавиния, сама не понимая, зачем это делает и почему мысль о его троюродной сестре вызывает в ней такую боль и враждебность.

— Мариетта — вдова. Она была замужем, и поэтому, естественно, что мой дед… — Витторио сделал паузу и сухо добавил: Кроме того, Мариетта не позволит деду вмешиваться в ее жизнь. Она самостоятельная женщина.

Вдова? Почему-то Лавинии казалось, что его кузина — молоденькая девушка. Ей и в голову не приходило, что та уже побывала замужем.

— Да, вдова, — подтвердил Витторио. — С двумя довольно взрослыми детьми.

— Взрослыми?

— Она вышла замуж, когда ей только-только исполнилось двадцать два года, — сказал Витторио. — Это было двадцать с лишним лет назад.

Глаза Лавинии округлились от удивления, когда она произвела нехитрые подсчеты, Мариетта явно была старше Витторио. Одинокая и легко ранимая женщина, которую принуждают ко второму браку, а она его, возможно, не хочет, сочувственно подумала Лавиния.

— Тебе нечего беспокоиться по поводу Мариетты, ибо я сомневаюсь, что вы с ней увидитесь. Она в постоянных разъездах — у нее дома в Риме, Лондоне и Нью-Йорке, да еще много времени отнимает управление пароходной компанией, доставшейся ей по наследству.

Пароходная компания и сеть отелей. Неудивительно, что дед Витторио так добивается их брака. Лавиния не понимала, однако, почему Витторио не испытывает восторга от перспектив брачного союза с Мариеттой. Она знала, с каким трудом достались ему эти отели на западном побережье залива Мэн.

Как будто догадавшись, о чем она думает, Витторио наклонился вперед и насмешливо произнес:

— В отличие от тебя я не продаюсь.

— А разве я… — начала было Лавиния, но затем замолчала, увидев приближающегося официанта с двумя тарелками аппетитно пахнущих блюд.

— Я ничего не заказывала, — сказала она, когда официант поставил одну тарелку перед ней, а другую — перед Витторио.

— Это я заказал для тебя. Не люблю есть под голодным взглядом женщины. И потом, итальянец может даже избить свою жену, но никогда не позволит ей умереть с голоду.

— Избить… — Лавиния не договорила, увидев озорной блеск в его глазах и поняв, что он лишь подшучивает над ней.

— Я подозреваю, Винни, что ты из тех женщин, которые сначала пробуждают в мужчине желание, а потом мечтают, чтобы он нашел достаточно сил сдержать себя.

Лавиния вздрогнула: сквозившее в его интонациях сладострастие было сродни мощному электрическому разряду. Ну почему она так нервно реагирует на его реплики? Что в нем такого, чтобы заставлять столь неистово трепетать ее сердце?

Она опустила глаза и принялась за еду, но не потому, что была голодна, а чтобы отвлечься от нахлынувших мыслей. Витторио же не спускал с нее своих поразительно проницательных глаз. Если бы не вчерашний вечер, он мог бы поклясться, что перед ним неискушенная девственница. Даже слабый намек на секс приводил ее в смущение, заставлял отводить взгляд. Конечно, все это игра, иначе… Иначе бы он перешел от слов к делу. О, как бы дрожала она от страсти в его объятиях!

Для того чтобы прогнать непрошеные мысли, Витторио заговорил с ней деловым, сухим голосом.