Для записи к кинофильму музыки Питер привлёк новую супергруппу — «Кросби, Стиллз и Нэш», которая только что выпустила свой первый альбом. Берт согласился, и стороны ударили по рукам. Загвоздка была в том, что все друзья Питера стали врагами Денниса. «Конечно, я был против, — рассказывает Хоппер. — Ребята приехали за мной на студию «Коламбия» на лимузине, покатали, сыграли. И я сказал Стиву Стиллзу: «Послушай, музыканты вы хорошие, спору нет. Но, если честно, тем, кто рассекает на лимузине, моё кино не понять. Так что мой ответ — нет, а если вы ещё раз заявитесь на студию, мало не покажется, обещаю». Похоже, что предупреждение о потенциальном рукоприкладстве не подействовало, потому что группа решила привлечь для работы нового менеджера, бывшего агента Уильяма Морриса, которого Шнайдер якобы называл не иначе, как «худосочная задница». И вот однажды в студии звукозаписи Дэвид Кросби представил Шнайдера и менеджера друг другу: «Это — Берт Шнайдер, тот самый Берт, который считает, что вы — настоящая задница». Дело было сделано — музыка «Кросби, Стиллз и Нэш» так и не появилась в «Беспечном ездоке». Менеджера группы звали Дэвид Геффен. (Сам Геффен отрицает факт подобного события.)

В основном Хоппер и Фонда использовали самые ходовые и модные мелодии, то, что было у всех на слуху. Так «Беспечный ездок» стал одним из первых фильмов, в котором кинематограф использовал всю мощь рок-н-ролла 60-х годов. Впоследствии в «Американских граффити», «Злых улицах» и «Апокалипсисе сегодня» рок станет важнейшим элементом, составляя с изображением неразрывное целое.

Компания «Би-Би-Эс» устроила просмотр и для боссов «Коламбии», причём многие ради этого приехали специально из Нью-Йорка. Посмотрев три — четыре части, большинство гостей покинуло зал. Блонер, который всё ещё работал в компании «Скрин джеме», отправился обедать со своим боссом Джерри Хаймсом. Вот как он описывает разговор в ресторане: «Вид у него был такой, будто кто-то умер, а натянутая улыбка с минуты на минуту могла привести к разрыву губ и неминуемой смерти от кровопотери.

— Неужели Берт ни во что не ставит своего отца? — обратился Хаймс к Блонеру.

— Что вы имеете в виду? Разве вы не поняли, что идёт вам в руки?

— О чём это вы?

— Послушайте, самое плохое в этой ситуации то, что вы получили байкерский фильм, заплатив за него полмиллиона долларов. А плюс в том, что он принесёт миллионов 8 — 10.

На студии, возможно, действительно не знали, что делать с «Беспечным ездоком», а вот в среде сторонников контркультуры разговоров о нём становилось всё больше и больше. Актёр Брюс Дерн знал Николсона ещё с незапамятных времён, а в те дни он как раз заканчивал сниматься с Джейн Фонда в картине «Загнанных лошадей пристреливают, не правда ли?». И Джейн как-то сказала ему:

— Скоро увидишь работу Питера, закачаешься, там такой парень снимается, просто чудо. Наконец-то сняли настоящий байкерский фильм.

— Что значит «байкерский фильм», сколько их уже было? Только я сделал одиннадцать, по-моему, хватит.

— Нет, этот — совсем другое.

— И кто там?

— Деннис, а парень — Джек Николсон.

— Кто-кто, Джек Николсон? А что мне на него смотреть, что он — будущая кинозвезда?

Не прошло и полгода, как Николсон действительно стал настоящей звездой.

Берт настоял на отправке картины в Канны, где она получила приз как лучший дебют режиссёра. На премьере Фонда появился с приклеенной косматой бородой и в мундире генерала от кавалерии армии Союза. По крайней мере, для актёра символизм образа был очевиден — он, как и всё его поколение, участвует во второй Гражданской войне Соединённых Штатов. Как только стало понятно, что фильм обречён на успех, Фонда с сарказмом отметил, что руководство «Коламбии» решило не отставать, и поменяло способ выражения своего непонимания — с покачивания головы на одобрительные кивки.

В США фильм вышел 4 июля 1969 года в Нью-Йорке. Сначала в театре Бикмана, а потом в кинотеатре на пересечении 3-й авеню и 58-й улицы. Вот как вспоминает премьеру Блонер: «Служащие Бикмана такую публику на Ист-Сайде ещё не видели: непонятные им босые люди сидели на тротуарах. А в мужском туалете даже пришлось сиять двери кабинок, потому что туда набивался народ и курил марихуану».

«Беспечный ездок» шокировал контркультуру, но это был шок признания.

По данным Билла Хейуорда, картина обошлась в 501 тысячу долларов, а её прокат принёс 19 миллионов 100 тысяч — феноменальная прибыль на инвестированный капитал. Хоппер, потирая от удовольствия руки, говорил: «Всего за неделю мы «отбили» все наши денежки и это только в одном кинотеатре».

Героями «Беспечного ездока», как, впрочем, и «Бонни и Клайда», стали бунтари, люди, объявленные вне закона, а в более широком смысле — контркультура. Причём все герои — жертвы. Их уничтожил так называемый «правильный» мир, Линдон Джонсон, «молчаливое большинство» Ричарда Никсона и иже с ними. Здесь получила развитие тема яростного неприятия персонажами любой власти, в особенности власти родителей, что, несомненно, было связано с эдиповым комплексом. Наиболее ярко это выразилось в сцене на кладбище. И вновь, проводя параллели с «Бонни и Клайдом», отметим мрачную атмосферу фильма, ощущение опасности и неминуемой беды. В прессе, тем временем, развернулась дискуссия по поводу того, что всё-таки имел в виду Капитан Америка, когда говорил: «Мы сами всё профукали».

Эффект, который «Беспечный ездок» произвёл и на режиссёров, и на киноиндустрию в целом можно сравнить разве что с землетрясением. Хоппера тут же вознесли в пантеон первых людей контркультуры, среди которых главными были Джон Леннон, Эбби Хоффман и Тимоти Лири. Вокруг сразу появились фанатки и многочисленные последователи. Как тут не отправиться в опасное путешествие, в конце которого неизбежная утрата чувства реального и мания величия — соблазн слишком велик. А тут Хопперу ещё здорово «помогли». Журнал «Лайф» назвал его «самым ярким режиссёром Америки», который в одиночку создал «стиль «нового» Голливуда, в котором продюсеры вместо галстучных булавок с бриллиантами носят бусы братской любви [45] , а дорогие сигары сменили на «травку». Вместе с Сазерном и Фондой он был номинирован на «Оскара» в категории «Лучший сценарий». Сам Хоппер ставил себе в заслугу то, что его картина ввела в обиход хиппи кокаин: «Все кокаиновые проблемы в Соединённых Штатах исключительно из-за меня. До «Беспечного ездока» кокаина на улице не было. После него он заполонил всё».