–  А в Ронсе так можно? Ну, обмануть хищников, будто дерево упало?

–  Ты что, рехнулся?
– Брет принял обратно свое копье, достал нож и аккуратно прикончил обоих пленников.
– В Ронсу что ни кинь, сразу на куски порвут. Им там все равно… Но тут только подонники и кусачи, ясно?

–  Ясно, - соврал Альхейм.

К ним в челнок забрались еще Алох и Поль, борта едва не зачерпнули воду. Трое незнакомых Альхейму воинов уселись в другой точно такой же, оттолкнулись от берега, поплыли вперед, загребая широкими лезвиями копий. Только тут гвардеец обратил внимание на их оружие: толстые, крепкие древки, а к ним кожаными ремнями примотаны будто короткие мечи. Ими было удобно и срезать листву, и бить врагов, и грести.

–  А правда, что в лесу есть такие насекомые, без лап, которые висят на деревьях и падают на тех, кто проходит внизу?
– спросил Альхейм.

Алох посмотрел на Брета, тот тихо рассмеялся, продолжая ловко грести.

–  И ты думаешь, они чем-то страшны? Горожанин, лес полон настоящих опасностей, таких как скорпионы или шатровики, ядовитые гусеницы, прыгучие шанты, плюющие жуки, кусачки, древесные осы. А клещи тебя не бьют, только кожу прокусят. Это можно потерпеть, не находишь?

–  Я… Да. То есть нет, не нахожу. Как же вы живете в лесу?

–  А кто тебе сказал, что мы в лесу живем? Эй!
– обратился Алох к гребцам на второй лодке.
– Эдвар, кинь мне баклажку с медом! Десны нарывают, - пояснил он для Альхейма, - а мед вроде помогает. Ты когда-нибудь пробовал мед?

–  Я медоносом работал, до того, как в армию попал, - с гордостью сообщил гвардеец.
– Сколько раз в ульи ходил, уж и не помню.

–  Вот оно что?
– Алох поймал брошенную баклажку, тщательно смазал нарывы, пошамкал губами и предложил Альхейму: - Попробуй!

Тот осторожно запустил туда палец, облизал. На его вкус меду немного не хватало сладости, зато душист он был необыкновенно.

–  Хороший мед. Значит, и в лесу пчелы живут?

–  Может, и живут… - рассеянно проговорил Алох, закрывая и пряча баклажку.
– Знаешь, нечего откладывать, рассказывай о себе прямо сейчас. Что делал, как сюда попал, почему погиб Повелитель.

Альхейм сделал короткую паузу, прикидывая, не надо ли где-нибудь приврать, и не нашел ни одной причины скрытничать. Родина далеко, Повелитель мертв, предавать некого. Памятуя о том, как лесные люди отозвались о смертоносцах, он решил признаться и в убийстве. Лесники слушали внимательно, но глядели не на гвардейца, а по сторонам.

–  Смерть!
– пробормотал рыжий Брет, когда Альхейм закончил, и помотал головой.
– Надо же, Смерть! И две армии как гусеница отъела!

–  Но откуда она взялась?
– недовольно поцокал языком Алох.
– И что это за Смерть, как себя ведет? Больше твой восьмилапый ничего не говорил?

–  Нет, больше ничего.

–  Вдруг она пойдет дальше по земле, и не только вниз по течению, а и вверх? Что будет, когда ветры переменятся? Ох, Брет, не нравится мне все это.

–  А мне нравится!
– не согласился Брет.
– Лазили тут, воевали, мосты строили. А потом - бабах!
– и никого нет. Двум городам конец. Мне нравится!

–  Понятно, понятно… - сморщился старик.
– Тебе нравится, а беспокоиться должен Алох. А Брету все нравится! Короче так: надо двигать к Мирре. И как можно быстрее, пока старик не ушел!

–  Застанем, - мотнул головой Брет и сделал гребок посильнее. Однако, как заметил Альхейм, поднимать на озерце заметную волну его новые знакомые побаивались.
– Еще засветло доберемся, если ничего не случится. А Мирра наверняка еще сидит на острове.

–  На острове? Каком?
– спросил Альхейм, но ему никто не ответил.

Озерцо, такое узкое, что Брет с легкостью перекинул через него довольно крупного жука, оказалось удивительно длинным, извилистым, словно специально прокопанный канал. Челны легко и быстро скользили по нему, и за то время, что путники были в дороге, пешком они едва одолели бы половину преодоленного расстояния. Н мешали кусты и деревья, не нужно было обходить озера и паутину… Не успел гвардеец о ней вспомнить, как они увидели сеть, натянутую над озером. Большой, жирный крестовик заканчивал работу, суетясь в центре тенет.

–  Не будем трогать!
– строго сказал Алох.

Брет послушно откинулся на колени Альхейму, и тому пришлось тоже лечь назад. Челн проплыл под самым краем паутины, крестовик мрачно смотрел вниз, готовый к атаке.

–  Фу!
– шумно выдохнул Альхейм.
– А если бы прыгнул? Перевернул бы сразу!

–  Конечно, - кивнул старик.
– Но ведь не прыгнул же? Надо меньше бояться, и действовать быстрее. Насекомые тугодумы, зато чувствительны к чужой решимости. Знаете что? Я старый и больной, я вздремну.