— Эй! — из-за спины Полканыча появляется белая Сенькина мордочка. — Эй, собаки! Хватит причитать! Нам на рынок пора!..

…Мы семеним вдоль высокой серой стены, за которой шумит рынок.

— Значит так, — учит меня Сенька. — Я бегу по прилавку с мясом, тетки в шоке, ты подскакиваешь, хватаешь самый большой кусок и назад! Не оборачивайся и не психуй, понял?! За меня не волнуйся! Я тебя потом догоню. На все про все — шестьдесят пять секунд!

— А если получится больше? — волнуюсь я.

— Не боись, Ватрушка! Все рассчитано-подсчитано! Сказано: шестьдесят пять секунд, значит, шестьдесят пять!

— Но вдруг нам что-то помешает? — нервничаю я. — Вдруг там будут наши конкуренты? И мы задержимся?

— Слушай, Бублик! — возмущенно взвизгивает Сенька. — Чего ты рассуждаешь тут, паникуешь?! Мы с Полканычем и не такие дела проворачивали!.. Если появятся конкуренты, нам это только на руку! Тогда ты завязываешь потасовку, а я делаю свое дело! Понял, Хачапури?!

— Но я же первый раз! — возражаю я. — Я никогда в жизни не брал ничего чужого! Только однажды я погрыз старый тапок моего хозяина, но ведь я его не украл!..

— Хватит ныть! — обрывает меня крыса Сенька.

Минуя толпу, мы подбегаем к распахнутым воротам рынка и прижимаемся к пирамиде из пустых ящиков. На меня никто не обращает внимания, а Сеньки вообще не видно, потому что он спрятался между мной и пирамидой.

— Конкурентов нема! — пищит крыса Сенька. — Начинаю отсчет!

— Уже?! — шепчу я.

От страха у меня кружится голова.

— Айн! — возбужденно отсчитывает крыса Сенька.

— Хоз-зяин… — бормочу я. — Помоги мне собраться с духом!

В минуты щенячьего страха я всегда обращаюсь за помощью к мужественному образу моего хозяина. И тогда своим внутренним взором я вижу, как хозяин подмигивает мне. «Пончик! — подбадривает меня хозяин. — Хорош-шая собака! Умная собака! Вес-селая!..»

— Цвайн! — скрипит Сенька. — Драйн!

Я мысленно машу хозяину хвостом и… становлюсь в стойку. Я взбодрился от одной только мысли о моем хозяине! Теперь я готов к любым неожиданностям.

— Пошел! — командует сам себе Сенька. — Пошел я!.. Эй, Пончик, не дрейфь! Сосчитай до пяти — только не торопись — и скачи следом за мной!

Крыса Сенька стрелой мчится к мясному ряду и, подбежав к прилавку, ловко вскарабкивается на самый верх.

За прилавком стоит толстая торговка.

— Ай! — вскрикивает она, заметив крысу. — Аааааааай!!!

— Раз, два, три, четыре, пять! — шепчу я. — Вперед!

— Ааааааай! — вторит первой толстой торговке вторая толстая торговка. — Ааааааай!!!

Сенька скачет по самым отборным кускам свинины, телятины и баранины.

— Аааааааааай!!! — вопит уже целый хор толстых торговок, не отводя круглых глаз от бесстрашного Сеньки.

На негнущихся лапах я бегу к мясному ряду.

Вот я у прилавка. Вот я становлюсь на задние лапы. Вот я, словно в тумане, впиваюсь клыками в огромный кусок говядины, я стягиваю его вниз, и никто из голосящих торговок не замечает этого.

Я выбегаю с территории рынка — за ворота, на улицу, подальше от места преступления!!!

Какой стыд… Я стал вором… Я вор…

…Я тащусь вдоль стены. Бежать у меня не получается. Когда мне стыдно, я слабею, когда я слабею, я уже не собака.

Зачем я сделал это?! Ради чего?! Ах, да!.. Меня попросил Полканыч. Он старый и голодный. Ему надо помочь. Он же помог мне, приютил на ночь… Жутко, жутко! Не надо было мне делать этого! Теперь я навсегда останусь мрачной собакой с дурными мыслями…

За спиной раздается знакомый топот. Я оборачиваюсь и вижу Сеньку.

— Эй! Коржик! Да погоди ты! — кричит он. — Смотри, чего я стянул!

Сенька показывает мне черный полиэтиленовый пакет и говорит:

— Давай свой трофей! Мы его спрячем!

Я засовываю в пакет говяжью вырезку.

— А ты, Баранка, боялась! — весело пищит Сенька и усмехается. — С боевым тебя крещением! Ну, чего встал? Поскакали дальше! Нам еще в переход спускаться. А там народу-ууу! Могут и затоптать…

…С пакетом в зубах я сбегаю по лестнице под землю.

Не люблю я эти переходы! Все тут толкаются, что-то продают, что-то покупают, а какие-то неопрятные дядьки сидят прямо на земле рядом со спящими собаками и просят милостыню.

Всегда здесь царит полумрак, и дневной свет проникает сюда неохотно, будто боится замараться о что-то нехорошее…

Но в этом подземном переходе не так уж и тоскливо. Вон бабушка смешная играет на гармошке и поет забавную песенку:

Я не бабочка и не пчелка я,

А задорная девчонка я!

Вон тетенька раздает рекламные листочки и бодро выкрикивает: