– Ты бы меньше к священнику ходил, - посоветовал Кристиан.
– Голова бы спокойней была. Ангелы все в белом и с крыльями. И пола у них никакого нет, потому что духам не положено. А тут сразу видно, где мальчишки, где девочки. И хозяйку их видел? Красивая.

– А чего у нее столько детей? Она же молодая.

– Чудак ты, она и вовсе не замужем, кольца-то нет! Дети не ее. Видел, сколько их вчера было? Целый выводок, а сегодня всего четверо - остальных мамки забрали. Она просто возится с ними, вот как Рада с вами.

– Скажешь тоже. Рада порченная, а то бы она давно замуж вышла. А эта - сам же сказал - красивая. Она все-таки ангел. Я видел - она детей кормила, и себе тоже положила, но есть не стала.

– С девушками так бывает, - философски заметил Кристиан.

– Жаль, если это не души умерших, - сказал Теодор.
– Маму бы увидели...

В доме открылась дверь, на улицу вышла Гелия. Подошла поближе, смущенно улыбнулась.

– Здравствуйте.

– Добрый вечер, - сказал Кристиан, делая приглашающий жест рукой.

Гелия села на землю, подержала руки над костром. Угли не грели, в воздухе копилась вечерняя прохлада.

– Застудишь мальчика, - сказала она Кристиану.
– Вторую ночь в шалаше спит, и одеяла нет. А я и помочь не могу. В доме тепло, и постели есть, и еда, а что толку? У меня кусок в горле останавливается, как подумаю, что вы тут сидите голодные. Простите нас, ради бога, что мы сытые у вас на глазах...

– Что она говорит?
– спросил Теодор.

– Ругается на тебя, что грибов мало набрал, - сказал Кристиан. Он снял с огня котелок, сосредоточенно подул на ложку, удовлетворенно заметил: - Знатный кулеш!

– Сам говорил - грибов мало, - проворчал Теодор, - а теперь знатный!

– Еще бы не знатный, на чистом-то молоке! Грибы - дело десятое, а вот кончится пшено, так запоешь.
– Кристиан отдал ложку племяннику, потом сказал, обращаясь к Гелии: - Мы бы тебя угостили, только как ты есть-то будешь? Тебе настоящего, небось, и вовсе нельзя.

– Приятного аппетита, - сказала Гелия.

– Что?..
– переспросил Кристиан и добавил невпопад: - Меня зовут Кристианом.

– Не понимаю, - покачала головой Гелия.

– Кри-сти-ан!
– раздельно повторил Кристиан, ткнув себя в грудь.

– Гелия, - произнесла Гелия, стараясь как можно четче артикулировать звуки.

– Нет, не понимаю, - покачал головой Кристиан.

Гелия встала, принесла из дома лист бумаги и цветные карандаши. Крупно написала: "ГЕЛИЯ", - поочередно показала на лист и на себя.

– Читай, - велел Кристиан Теодору.
– Ты у нас грамотный, даром что ли отец за тебя священнику платил.

Теодор сосредоточенно читал, бормоча про себя и мучительно морща лоб.

– Я же говорил, - сказал он наконец, - что это души умерших. Она хотела написать: "ангел я", - но тут букв не хватает и получается: "гел я".

– Грамотей!
– презрительно сказал Кристиан.
– Прочесть не можешь. Здесь ее имя написано. Ее Ангелой зовут, а попросту - Гела. Поэтому и букв не хватает. Ешь, давай, и спать ложись. Завтра я домой побегу, узнавать, что там, так ты тут один останешься.

– А ты чего не ешь?

– Не хочу чего-то. Ангела, вон, без ужина сидит, а я буду жрать на чистом молоке, - он еще раз посмотрел на надпись.
– Ты меня потом тоже буквам научи, а то она девушка, да знает. Хуже я, что ли?

Кристиан встал и, вытащив нож, вырезал на стволе березы единственное слово, которое умел написать: "Кристиан".

– Зачем дерево испортил?
– огорчилась Гелия.
– Я и так поняла.

– Мне тоже очень приятно, - ответил Кристиан.
– У тебя красивое имя.

Теодор наелся, от горячего его сразу разморило, Кристиан отнес его в шалаш, прикрыл своей курткой. Гелия с виноватой улыбкой наблюдала за ним.

– Это мой племянник, - вполголоса сказал Кристиан, - Савелов сын. У Савела четверо детей - одни парни. И мать они весной похоронили, умерла родами.

– Замечательный у тебя братишка, - согласилась Гелия, - личико смышленое...

– Вот у дяди Петера в семье девок больше чем парней, а я свою мать даже и не помню. У нас одна Рада - сеструха моя. Порченая она, замуж ей нельзя. Хотели в монастырь отдать, да только куда мы в семье без бабы? Обшить да постирать и петеровы невестки смогут, но для малышей они все-таки не родные. А Рада и мне вместо матери была, хотя старше всего на семь лет. Это неправда, что все горбатые - злые, Рада добрая, хотя и ворчит и пристукнуть под горячую руку может. Ты только не смейся над ней, когда увидишь. Хотя где же вам увидеться? Не выйдет никак.