— Генерал, я тоже никогда не врал вам, так что поверьте, мы можем прямо сейчас уничтожить половину вашего флота. Скорей всего, мы погибнем при этом сами, но мы не хотим идти на такое не потому, что боимся. Мы просто больше не хотим убивать.

— Вы это говорите от своего имени или также от имени вашей подруги?

— Я сказал: «мы»!

— Замечательно. Теперь позвольте спросить, как вы собираетесь сжечь разом десяток линкоров. Если это, конечно, не военная тайна.

В эту секунду разговор (ибо переговорами это назвать было бы трудно) оказался грубо прерван. Изображение космоса на экранах расцветилось сотнями новых огней: свободные ведьмы явились сводить счеты с бывшей подругой, которая слишком по-своему понимала свободу. Теперь, когда дракон был связан малопонятным человеческим колдовством, с ним можно было поступать по справедливости, и ведьмы торопились выстроиться шестиугольниками, чтобы привести в исполнение приговор отступнице.

— Назад! — крик Чайки был услышан не только рвущимися в бой ведьмами, но и всеми земными кораблями, сгрудившимися вокруг обреченной системы.

Мирзой-бек еще не знал, что увидали его союзницы, но то, как дружно кинулись они врассыпную, убедило его, что и впрямь у противника есть нечто, чего стоит остерегаться. Ведьмы-инсургентки забились в истерике, также пытаясь очутиться как можно дальше от места сражения.

— Там!.. там!.. — кричала Рейжа, но что именно увидела она «там» — объяснить не могла.

Плюс ко всему, Мирзой-бек с неудовольствием обнаружил, что передовой отряд ведьм, движущихся не в ступах, а просто в виде торпед, довольно успешно перемещался в тормозном поле.

Чайка кинула бесполезные генераторы и объявилась в рубке. Метла ее мертвенно светилась, готовая выпустить на волю чудовищную вспышку заряны.

— Подождите, Кукаш, — зазвучал голос Мирзой-бека. — Я не сомневаюсь, что вы действительно можете крепко ударить в ответ. Но вы же видите: новоземельские командос отходят. Давайте поговорим, как нормальные люди.

— Снимите тормозные поля! — потребовал Влад.

— И вы в то же мгновение исчезнете… Нет, Кукаш, до сих пор мне удавалось говорить с вами, только пока вы были на поводке. Так что прежде побеседуем, а уже потом будем драться или обсуждать условия капитуляции.

— Только не вздумайте двинуться с места, — предупредил Влад.

— За свои войска я отвечаю, — Мирзой-бек был предельно корректен, — пока мы разговариваем, они с места не двинутся, а вот за союзников отвечать не могу. Впрочем, насколько я понимаю, ведьмы бегут.

— Правильно делают. Глупая отвага не считается среди ведьм за доблесть.

— Кстати, Кукаш, что вы скажете, если я все же гарантирую вам жизнь? Скажем, так, — голос опустился до интимного мурлыканья, — ваша подруга вместе с ее супероружием («Оружие у нее в руках, не так ли?» — понял подтекст Влад) покинет корабль и будет разбираться со своим советом отдельно, а вы сдадитесь и останетесь живы. У Чайки, кстати, тоже окажется немало шансов на выживание, ведь, как вы очень вовремя заметили, глупая отвага не считается среди ведьм за доблесть, а сквозь тормозное поле она, как мы видим, пройдет.

Последовал мгновенный, только ведьмам и любящим супругам доступный разговор. Краткие образы, лишенные неточных слов: Чайка в одиночку прорывается сквозь тучи бывших своих товарок, а потом выдирает из лап Мирзой-бека пленных мужа и сына… И печальное резюме: нет, на одной угрозе выпустить заряну с людьми не совладаешь, а другой серьезной силы у них в руках нет. К тому же отдать Мирзой-беку Яшку хотя бы на минуту — сама такая мысль немыслима. Все равно что оставить дитя в горящем доме, а через денек, устроившись на новом месте, прийти за ним к остывшему пожарищу. Можно ли предлагать такое матери, и сумеет ли она подобное представить? А ведь если они сдадутся, Яшку у Влада наверняка заберут.

— Я не понимаю одного, — произнес Влад, — зачем вам вообще нужна эта операция? Подумайте сами: погибнут десятки тысяч людей — ради чего?

— Прежде всего, у нас есть обязательства перед союзниками…

— Ерунда это! — резко вмешалась в разговор Чайка. — Как только ваш договор покажется совету невыгодным, его разорвут в ту же секунду.

— Здравствуйте, госпожа Чайка! — немедленно откликнулся Мирзой-бек. — Мне чрезвычайно приятно слышать ваш голос. У меня есть ваше изображение, и я счастлив, что ваш голос полностью соответствует вашей прелестной внешности.

— Оставьте комплименты Шайбе, — злорадно оборвала юная чародейка, — и слушайте внимательно. Вы что же, до сих пор не поняли, что происходит? Вы уже давно на поводке, Мирзой-бек, мать Шайба вертит вами и вашей империей, как пожелает. Это не вам, а ей нужно уничтожить меня. Ваши титулы просто мишура, вы даже не заметили, что попали в рабство!

— О-о!.. — потянул Мирзой-бек. — Мне жаль, что мы с вами враги, вас я с удовольствием взял бы на службу. Хотя учиться вам пришлось бы долго и старательно. Вы правы, меня не трудно взять на поводок, а вот государство… Власть в империи не раз захватывали всевозможные варвары, но всякий раз она выходила из этих испытаний более сильной. Мир уже никогда не будет таким, как прежде, но империя останется, потому что властью, в отличие от людей, нельзя вертеть. Власть первична, а все мы: люди и ведьмы, чернь и князья — существуем до тех пор, пока наша жизнь сообразна с требованиями власти. Неужто вы никогда не задумывались над этим? Это же основной вопрос политологии. А что касается лично меня, — усмешка Мирзой-бека пронеслась через полгалактики, — то у меня есть дивный ларчик из кости нарвала. Я храню там чужие мысли, те, что следует внимательно обдумывать, но не путать с собственными. Я достаточно ясно выразился?