— Где? — сурово осведомился Макс. От вспышек телекамер Мэри уткнулась лицом в волосы Салли. — Бог ты мой, — усмехнулся он, — опять эти журналистские крысы!

Он постарался пробиться сквозь толпу к багажу, но репортеры — их было двое — и фотограф тут же последовали за ним.

— Сюда, мистер Маккензи! — взывал один из них. — Подойдите к нам и скажите хоть пару слов.

— Мы просто делаем свое дело, — извиняющимся тоном пояснила женщина-репортер. — Процитируйте нам что-нибудь свое.

Мэри в испуге вцепилась в Салли.

— Какая очаровательная малышка! — восхитился репортер. — И как две капли воды похожа на вас. — (А вот это ложь, подумала Салли, если бы так было на самом деле!) — Вы — одна из наших, мисс Дир-лав. И не пытайтесь это отрицать. Нам все известно о ваших контактах со «Стар энд джорнал». Мы читали ваши статьи о жизни с...

По громкоговорителю передали очередное сообщение, и Салли не услышала последних слов журналиста. Макс, взяв наконец багаж, присоединился к ним. Он выглядел мрачным и недоступным.

— Сколько лет вашей дочке, сэр? Три с половиной? Значит, ваши отношения длятся уже несколько лет, не так ли?

— Это касается только нас, — возразила Салли и в панике повернулась к Максу. — Я не одна из них, честное слово, Макс. Я говорила вам, что порвала все контакты.

Но Макс будто ничего не слышал.

— Один снимок, мистер Маккензи, — умоляюще произнес фотограф. — Как насчет семейного портрета?

— Ребенок не ее, — твердо заявила репортерша. — Это его дочь от бывшей любовницы. Мы выпили с Дереком Уинтертоном, и он показал мне вырезки копий, которые она, — женщина указала пальцем на Салли, — отправила по факсу. Там все о нем.

Лицо Салли мгновенно осунулось.

— Какая копия? Какие вырезки? — в отчаянии спросила она. — И о ком это «о нем»?

Мэри захныкала, и никто не ответил на вопрос.

Фотограф попросил растерянную Салли, все еще державшую девочку на руках, встать рядом с Максом. Камера снова защелкала, затем репортеры оставили их в покое и удалились.

Было раннее утро, и Салли, уставшая от долгого перелета и смены часовых поясов, усевшись в такси, поняла, что засыпает на ходу. В самолете она спала мало и урывками. Мэри сидела, втиснувшись между ними, и во все глаза смотрела на незнакомые ей улицы.

Все трое были утомлены путешествием и по дороге говорили мало. Обменялись только несколькими словами о несходстве мартовской погоды в Англии и Новой Зеландии, где листья уже начали желтеть, намекая, что осень не за горами. А здесь почки на деревьях набухнут лишь через несколько недель.

— Макс? — заговорила Салли, прервав его размышления.

Макс был на редкость тих и спокоен, и Салли решила, что он думает о своей книге. Насколько она знала, он не написал ни слова со дня приезда к тетке. А может быть, в его воображении сейчас рождается новая глава? О Фрэнсин, о том, как они расстались. О том, что на него тяжким грузом давит присутствие некой Сары Дирлав и он не знает, как от нее отделаться без ущерба для своей репутации.

— Да?.. — отозвался он, по-прежнему не отрывая взгляда от окна.

— Когда мне лучше отдать тебе кольцо? Последовала неловкая пауза, затем он спросил:

— К чему этот вопрос? Тебе не терпится вернуться к своему приятелю свободной от какой-либо связи со мной?

Салли нахмурилась.

— Приятелю? Ты имеешь в виду Джералда? Он... — Она покачала головой. — Неужели ты не понял? Если бы он что-то значил для меня, я никогда не согласилась бы... не говоря уж о том, что мы...

— Понятно, — сухо бросил он. — Ты мне все объяснила. И я отвечу на твой вопрос: — Когда мне понадобится кольцо, я тебе сообщу.

Ну что ж, мысленно заключила Салли, и на том спасибо.

— Это Новая Зеландия? — спросила Мэри, во все глаза глядя в окно.

Салли даже не улыбнулась. Она чувствовала себя почти такой же дезориентированной.

— Нет, малышка, — ласково откликнулась она. — Это Англия.

Название страны, похоже, ничего не значило для Мэри, которая опять задала вопрос:

— Мы едем к тете Делии в дом дедушки? Макс с улыбкой отвернулся от окна.

— Нет, Мэри, — снова отозвалась Салли. — Завтра ты отправишься к своей бабушке, но сегодня мы остановимся в доме у Макса.

— А тетя Делия там будет? А... — с еще большей надеждой в голосе проговорила девочка, — моя мама там будет?

— Нет, Мэри, — отозвался Макс, — там будет не твоя мама, а тетя, которую зовут Эллен. Эллен Фармер, она помогает мне по дому.

Мэри замолчала и принялась разглядывать крыши и облака, которые, здраво рассудила Салли, только и были видны девочке, если она не вставала с места.

Салли показалось, что прошла целая вечность, прежде чем Макс наклонился к шоферу и подробно рассказал, как лучше подъехать к дому. Такси двинулось вниз по извилистой дороге и приблизилось к двухэтажному особняку. Как величественно он возвышается над широколистыми, раскидистыми деревьями, подстриженными кустарниками и лужайкой! — с восхищением отметила Салли. Дом был выстроен из грубого красного кирпича, в окнах отражалось утреннее солнце, а на крытой серым шифером крыше виднелась пара слуховых окон, располагавшихся между высокими трубами.