И в этот момент Габриель поняла, что воля и самообладание Александра Холидея не уступают ее собственным. Он не собирался поддаваться страсти. Он полностью контролировал себя.

— Сдавайтесь, Александр. Ничего не выйдет.

Их лица были совсем близко! Когда Александр улыбнулся, он почти коснулся ее рта своими теплыми губами. Габриель пришла в ужас, поняв, как сильно хочет, чтобы он поцеловал ее.

— Сдаваться? Сейчас? А почему? Вы здесь, со мной. И хотите того же, что и я.

Габриель разозлилась на него, а в основном на себя за то, что не сумела справиться со своими чувствами. Но она никогда не признает его правоту.

— У вас самомнение Зевса, если вы верите, что ни одна женщина не может устоять перед вами! — заявила она. — И вспомните, что я здесь с другим мужчиной!

Мне самой давно пора бы вспомнить об этом, упрекнула себя Габриель. Она была так поглощена Александром, что совсем забыла о Билли.

Александр нахмурился и чуть ослабил хватку. Упоминание о ее спутнике вызвало в нем жгучую ревность. А ведь он никогда не считал себя ревнивцем!

— Вы хотите меня! — прорычал он. — Вы просто слишком упрямы, чтобы признать это!

— Я признаю, что вы ловкий соблазнитель и действительно вывели меня из равновесия. Ваши чары произвели огромный эффект… но лишь на пару минут.

— На пару минут? — возмущенно повторил Александр.

Он смотрел на ее дерзкое лицо. К несчастью, она действительно уже не выглядела нежной и податливой, как несколько секунд назад. Прямо на его глазах она превратилась в насмешливую фурию. И это перевоплощение Александру совсем не нравилось.

— Вы собираетесь отпустить меня?

— Нет, — усмехнувшись, ответил он.

Она точно знала, какими должны быть следующие слова, и произнесла их:

— Тогда мне придется заставить вас сделать это.

— Каким же образом? — насмешливо спросил Александр, притянув ее к себе. Тактическая ошибка с моей стороны, признал он, так как прикосновение ее тела заставило его уже разгоряченную кровь бежать еще быстрее. — Закончили одни из этих феминистских курсов по самообороне? — вкрадчиво прошептал он. — Каков ваш следующий шаг? Прием карате, и я качусь по земле, моля о пощаде?

— К сожалению, я не оканчивала никаких курсов, а то бы не пощадила вас, — заявила Габриель.

Он точно не собирался отпускать ее, и пора было поддержать свои решительные слова действием. Но как?

— Значит, карате отпадает, — продолжил он. — Тогда, может, менее изысканный классический прием: неожиданный удар коленом в пах?

И прежде чем она попыталась это сделать, сжал ее бедрами, лишив всякой возможности пошевельнуться, отчего их обоих накрыло жаркой волной возбуждения. Мгновение они стояли неподвижно, изо всех сил сопротивляясь желанию.

Их взгляды встретились, замкнулись, ни один не мог произнести ни слова.

Он еще крепче прижал ее к себе.

— Вы ведь не хотите вывести меня из строя? — прошептал он, проводя языком по изящно очерченному ушку.

Габриель едва не застонала. Опасная слабость вернулась, делая ватными руки и ноги. Она внезапно поняла, что Александр столь же беззащитен сейчас, как и она.

Он не просто играл с нею — все ее женские инстинкты говорили об этом. Он действительно хотел ее. У Габриель закружилась голова. Что, если она уступит и поцелует его, один только раз…

Ее губы раскрылись.

— Берегись! — Резкое предупреждение, казалось, прозвучало из другого измерения.

Габриель и Александр непроизвольно отскочили друг от друга. Прямо над их головами пролетела громко чирикающая птица, затем другая, раздался шлепок, и опасно близко появилась грязная лужица.

— Проклятые птицы! — Появившийся Берти Беррик сердито посмотрел вверх, на щебечущую птичью пару. — Я бы никогда их не выпустил, если бы знал, что они будут метаться, как снаряды.

Габриель не могла унять дрожи. Желание бурлило в ней, жаркое и неодолимое. Она бросила взгляд на Александра. Он подчеркнуто внимательно рассматривал птиц.

— Это ты выпустил их из клеток? — спросил он Беррика.

Как ни расстроило его вмешательство Берти, он был ему благодарен. Полная потеря самообладания и замешательство оказались совершенно новым и, как Александр решил, пугающим опытом.

Никогда раньше не испытывал он такого волнения оттого, что просто обнимал женщину и только собирался поцеловать ее. Когда Александр увидел покорность в ее темных бархатных глазах, когда ее влажные губы раскрылись, ему показалось, что земля уходит у него из-под ног. Представить невозможно, что бы случилось, если бы он действительно поцеловал ее!