— Это я виноват.

— Ты же не властен над погодой, Мэтт.

— Я не о том. Если бы ты была со мной, то не замерзла бы.

— Ты не можешь быть сразу всюду, и ты не отвечаешь за все на свете.

— Я не хочу отвечать за все на свете. Я хочу отвечать за тебя.

Похоже, эти слова не возымели желаемого действия, и он еще крепче прижал ее к себе. Дженни положила голову ему на плечо и снова задрожала.

— Я знаю, как согреть тебя. Нужно поскорее попасть ко мне домой.

— У тебя не отключили электричество?

— У меня есть кое-что получше. Камин в спальне.

Только когда Дженни умылась и почистила зубы, она вдруг подумала о том, что ждало ее за пределами ванной. Камин, теплая постель и Мэтт.

Она бы с радостью отказалась от всего ради последнего.

Дженни начала согреваться еще в машине. Она почувствовала, что очень важна для Мэтта.

Молодая женщина взяла свечу, которую дал ей Мэтт, и тут же поставила ее обратно. Свеча удивительно гармонировала со всем, что было в доме. Дженни наклонилась к зеркалу в позолоченной раме и увидела в нем женщину, которая казалась здесь чужеродным элементом.

Даже света свечи хватило, чтобы разглядеть ее недостатки. Юбка, купленная в комиссионном магазине, мужской пиджак — другие не сходились у нее на животе, простенькая блузка.

Грустные мысли не покидали ее. Кристал Макдонах стояла перед этим зеркалом не во фланелевой пижаме, а в шелке и кружеве, подчеркивающих ее стройную фигуру.

Дженни криво улыбнулась своему отражению в зеркале.

Когда она вышла из ванной, сердце ее ухало, как молот. Она начала расстегивать и застегивать манжеты, чтобы не было заметно, как у нее дрожат руки. Мэтт откинул покрывало на кровати. Даже не дотрагиваясь до белья, Дженни могла сказать, что это дорогой сатин. Ей казалось, что она спит, только все было настоящим. И особенно Мэтт.

У Дженни перехватило дыхание, когда она поняла, что он не одет. Ей тут же захотелось прикоснуться к нему.

— Тебе не холодно? — спросила она первое, что пришло на ум.

— Я ненавижу пижамы. Может, подойдешь ко мне и погреешься?

— Я не могу.

— Почему?

«Действительно, почему?» — подумала Дженни. Она, взрослая женщина, любит взрослого мужчину и боится своих чувств.

— Ты занял мою половину кровати.

— Почему твою?

— Я всегда сплю на левом боку с правой стороны кровати. Так лучше для ребенка.

Мэтт встал, и Дженни почувствовала одновременно облегчение и разочарование. Он был не совсем раздет.

— Ну-ка залезай. Чем скорее ты устроишься поудобней, тем лучше.

Дженни хотела спросить, что будет, когда она устроится поудобней, но засмущалась. Она снова показала свою неопытность, как тогда, когда Мэтт поцеловал ее, а она выгнала его из офиса. Сегодня она его не прогонит. Она прижмется к нему как можно крепче, и не только потому, что ей нужно согреться.

Мэтт помог ей улечься, потом обошел кровать и тоже забрался под одеяло. Он придвинулся ближе, и сердце Дженни дрогнуло.

«Похоже, мне не придется сегодня спать», — подумала она, когда Мэтт положил ее голову к себе на плечо. Она быстро помолилась про себя перед началом новой эры в своей жизни, закрыла глаза и мгновенно заснула, чувствуя себя в безопасности в объятиях любимого.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Мэтт смотрел, как Дженни спала. Ее кожа потеплела, она дышала ровно и глубоко. Какое-то время Дженни шевелилась и бормотала что-то, пока наконец не прижалась к нему и не заснула крепко.

Все пуговицы на пижаме, кроме одной, расстегнулись. Мэтт стал вспоминать те случайные моменты, когда он видел больше, чем было положено: как ее юбка поднималась выше колен, когда она садилась в машину, как открылось ее изящное плечико, когда он подглядывал за ней в офисе. Когда она обнажила живот у врача. А теперь Дженни была в его постели.

Пока еще некоторые части ее тела оставались скрытыми, но у Мэтта было много времени — и желания, — чтобы их обнажить.

Он хотел заниматься с ней любовью, он жаждал этого больше всего на свете. Мэтт даже спрашивал разрешения у Дэна, но тот только покачал головой и нахмурился. Мэтт предпочел больше не поднимать этот вопрос. Но он все равно думал об этом. Думал постоянно.

Дженни пробормотала что-то и перевернулась на спину. Маленькая белая пуговка на груди женщины завладела вниманием Мэтта. Наконец его пальцы скользнули под пижаму, и он прикоснулся к гладкой, шелковистой коже. Дженни подскочила и схватила его за руку.

— Уже утро? — Ее сонный, осипший голос еще больше раздразнил Мэтта.

— Я не хотел тебя будить. Я просто собирался кое-что сделать. — С этими словами он наклонился и неожиданно поцеловал ее. Губы Дженни приоткрылись. Он наслаждался, слушая ее участившееся дыхание. Его тело отвечало на эти звуки и все больше напрягалось. Мэтт сам изумлялся силе своего желания.