Он снова и снова целовал ее, сначала страстно, потом нежно, пока наконец не нашел в себе силы отодвинуться от нее.

— Любимая, я хочу кое-что спросить у тебя и надеюсь услышать правду.

Дженни опустила глаза, догадываясь, о чем пойдет речь.

— Правду? — переспросила она, стараясь, чтобы ее голос звучал чувственно.

— Именно так.

— Что ты хочешь знать?

— Приходилось ли тебе раньше... испытывать такое с мужчиной?

— Ты хочешь знать, девственница ли я?

— Беру свои слова назад. — Даже при мягком свете свечей было заметно, что Мэтт покраснел. — Тебе не обязательно это рассказывать.

— Но я хочу. Мне нечего стыдиться. — Дженни чувствовала себя такой желанной! Она взяла его за руку. — Я ни с кем не встречалась, пока не поступила в колледж. Я видела, что другие девушки ходят повсюду со своими парнями, и хотела быть как они. Возможно, я им даже завидовала. Я больше не хотела бояться. Одно время я думала, что случившееся в Австралии бесповоротно изменило меня. Все вокруг говорили о сексе так, словно это было что-то грандиозное. А я знала только, что это стыд. И мне хотелось узнать, из-за чего весь этот шум.

— Из-за чего весь шум? — Дженни пыталась спрятать взгляд, но Мэтт взял ее за подбородок.

— Ну, ты же понимаешь, — прошептала она. — Оргазм и все такое.

— И что ты узнала об оргазме?

— Ничего.

— Как же так? — громко возмутился Мэтт. — Ты спала с парнем, и он даже не довел тебя до оргазма?

Дженни грустно покачала головой.

— Мы были в его комнате в общежитии, и он боялся, что нас застукают. Все произошло так быстро... Он даже не поцеловал меня.

Мэтт поднялся на локте и посмотрел ей в глаза.

— Не нужно. Я не знаю, где он и что с ним, Мэтт. И мне все равно.

— Он обманул тебя, Дженни!

— Нет. Мы просто использовали друг друга.

— Когда ты стала такой умной?

— У меня было время, чтобы обо всем подумать.

— Я не хочу, чтобы ты останавливалась на достигнутом, Дженни. Ты заслуживаешь большего.

— С тех пор как я встретила тебя, у меня есть все, Мэтт.

Он обнимал ее невероятно нежно. Благодаря Мэтту она узнала, что такое настоящее счастье.

Она проснулась в его объятиях. Огонь в камине давно погас, но одеяло все еще хранило тепло. Мэтт прижимался к ней.

Он извлек наружу чувства, которые она спрятала глубоко, когда решила стать матерью-одиночкой.

Глупо было думать, что их связывала только страсть.

Мужчины редко говорят о своих чувствах. Возможно, Мэтт ждал, пока она начнет этот разговор.

Дженни прислушалась к своему сердцу. Оно молчало. В этом деле бабушки ей не помогут. Да она и не верила никогда, что они что-то знали о любви.

Дженни научили любить Алексис и Мэтт. И пора было сказать ему об этом.

В этот момент она ощутила на себе его взгляд.

— Доброе утро, красавица. — Он наклонился и легонько коснулся губами ее рта. — Я думал, ты выглядишь прекрасно при свете камина, но при свете дня ты тоже обворожительна. — Его руки бродили по ее спине. — Как тебе спалось?

— Мэтт...

Он стал покрывать поцелуями ее шею, потом плечи, медленно двигаясь все ниже и ниже. Сквозь мягкую ткань он нашел ее грудь и продолжил свои поцелуи. Она желала его каждой клеточкой своего тела.

— Мэтт...

Вдруг тишину комнаты и замерзшего мира за ее пределами нарушили громкие мужские голоса, доносившиеся с улицы.

— Похоже, там что-то не так. — Мэтт быстро поцеловал ее в губы и перекатился на спину. — Схожу посмотрю.

Стоило ему одеться и выйти из комнаты, как Дженни расплакалась. Она так хотела признаться Мэтту в любви и услышать в ответ, что он тоже любит ее.

Разочарованная, Дженни умылась холодной водой, оделась и села у окна. Мэтт вернулся с подносом, на котором был горячий кофе и плюшки.

— Жена одного из моих соседей готовила сегодня завтрак для целой бригады. Я сказал, что я не один, и она приготовила для нас кофе.

Дженни удивленно выдохнула:

— Ты говорил им обо мне?

— Да, все знают про ребенка. Я хочу, чтобы они знали, это же мои соседи.

— Но... — пролепетала она.

— Твои соседи знают обо мне?

— Как они могут не знать? Ведь каждый день кто-то подъезжает к моему дому на лимузине. Даже в выходные.

— Послушай, Дженни, — Мэтт попытался успокоить ее, — мы оба ценим свою личную жизнь, но уже поздновато скрывать наши отношения.