Миранда инстинктивно почувствовала, насколько обманчиво это впечатление, безошибочно уловив нарочитость позы. На гладко выбритой щеке Стивена подрагивал мускул, а глаза горели неспокойным огнем. Были все основания подозревать, что его спрятанные в карманах руки сжаты в кулаки.

Великий Боже! Когда же это закончится?

— Ты в порядке? — Эти непринужденные слова застали ее врасплох, и Миранда наконец смогла дышать.

С усилием овладев собой, она невпопад ответила:

— А в чем, собственно, дело? — И тут же пожалела о сказанном. Дадут ей побыть одной, или нет?

— Твой уход со сцены скорое напоминал бегство.

— Я больше не могла жариться под этими прожекторами.

— Зачем так издеваться над собой?

Она открыла рот, чтобы возразить, но нужные слова не приходили.

— Сколько бы тебе ни платили, это не может быть достойным вознаграждением.

Он резко выпрямился и с преувеличенным вниманием принялся рассматривать ее убежище. Трюмо, платье на плечиках, подвешенных за торчащий из стены грубый крюк, косметичка с гримом…

— Мне платят более чем достаточно, — быстро сказала Миранда. — Этой суммы как раз хватит на новую машину.

Стивен прищурился.

— Помнишь, что я говорил о карусели, с которой уже не соскочить, когда она раскрутится? Судя по всему, все к тому и идет.

— И ты знаешь об этом не понаслышке, — насмешливо фыркнула Миранда, и тут он вытащил руки из карманов.

Она не ошиблась. Они действительно были сжаты в кулаки, да так, что побелели костяшки пальцев.

— О да, если уж у тебя такая изощренная память, — с вызовом бросил он.

Изощренная? Она у нее просто в порядке. А вот что с его памятью?

— Тебя это никоим образом не касается, — сердито вздернула подбородок Миранда.

— Возможно. Но кто-то должен предупредить тебя, что ты можешь сгореть, как свечка!

— Ты сделал такой вывод, посетив всего пару моих концертов? — с сарказмом заметила она.

На самом деле она уже сейчас чувствовала себя крохотным коптящим огарком, но не собиралась признаваться в этом.

— Я просто опасаюсь, что у Грега разгорится аппетит. А ты можешь не выдержать. Два вечера в неделю после рабочего дня плюс репетиции, не говоря уже о твоей учебе… — Он сделал выразительный жест. — И ради чего?

— Мне нужно выручить брата, — сердито напомнила она. — Софи появится на следующей неделе.

Пробормотав что-то себе под нос, Стивен шагнул в комнату.

— Хватит об этом, Анди. Посмотри на себя в зеркало.

— Что я там должна увидеть?

— Синяки под глазами и осунувшееся лицо.

Миранда скривила губы. За четыре года она похудела на четырнадцать фунтов. Вернее, всего за один месяц четыре года назад.

— Ах, ты про девичьи пухлые щечки… Но сейчас модно быть худой. И вообще, чья бы корова мычала. Ты и сам превратился в жердь.

— Речь не обо мне. И ты прекрасно понимаешь, что меня тревожит. Ты можешь серьезно заболеть из-за всего этого.

Заболеть! Желчная реплика чуть не сорвалась у нее с языка. Нет, Стивен, это не болезнь. Подняв глаза, она встретила взгляд, лучившийся такой теплотой и заботой, что еще секунда — и оказалась бы в его объятиях. Только невероятным усилием воли ей удалось обуздать этот порыв.

— Как бы то ни было, Грег считает твою песню украшением альбома, и я, к сожалению, вынужден с ним согласиться. Она действительно великолепна.

— Спасибо. — Миранда высоко подняла голову. Он продолжал пожирать ее глазами, и она не выдержала. Сейчас она ему кое-что напомнит… — Я написала ее четыре года назад, — равнодушно добавила она.

Стивен вздрогнул, и, хотя полуопущенные веки погасили внезапный блеск в его глазах, Миранда храбро выдержала этот взгляд, упоенная сладким чувством отмщения.

— Я написала ее в ту ночь, когда ты сделал меня женщиной, так что, если пророчество Грега сбудется и песня будет иметь успех, тебе тоже перепадет толика славы.

Выпалив эти слова, Миранда отвернулась. Но тут ее взгляд упал на его отражение в зеркале, и она застыла с расческой, занесенной над головой.

Стивен на мгновение утратил контроль над собой. Он выглядел сейчас как человек, глотнувший яду и еще не успевший понять, выживет ли он после этого. Миранда стремительно обернулась, но так поразившее ее выражение уже бесследно исчезло с его лица.