Поглядев на спящую Пеппер, Майлс заметил, что она полулежит-полусидит в неудобной позе, и, стараясь быть понежнее, немного передвинул ее. Он вообще старался без особой надобности ее не трогать… Странно, почему это так важно для него? Словно когда-нибудь в будущем она оценит его деликатность и будет благодарна за заботу. И опять Майлс поморщился. Еще неизвестно, как Пеппер поведет себя, когда проснется.

Даже если он расскажет о грозящей ей опасности, Пеппер все равно не подобреет по отношению к нему. Наверное, не поверит… Поразительно, как быстро он стал понимать, о чем она думает и как собирается поступить. Такое с ним бывало и раньше, когда вел особенно трудные дела, но никогда до такой степени, с таким проникновением в душу другого человека. Один из его учителей однажды сказал, что Майлсом движут инстинкты и лучше ему подчиняться им, не слишком налегая на логику. И был прав! Майлс не раз убеждался в этом, когда позволял себе не выстраивать цепочки причинно-следственных связей, а действовать по подсказке внутреннего голоса.

Вот и сейчас этот голос уверял, что, как только они окажутся в салоне самолета, о пути назад не стоит и мечтать. Майлс посмотрел на спящую Пеппер. Не так уж трудно было найти для нее дюжину других мест… И все же… Он вспомнил виллу в Гоа, тропические сады, которые так располагают к чувственности… На руке у него зажужжали часы, и Майлс отодвинул манжету, чтобы поглядеть, который час.

Пора.

Чемоданы уже в машине. Майлс усмехнулся. Миранда была права, когда сказала, что ни одной женщине не понравится похищение без любимых платьев. Интересно, как Пеппер отнесется к его выбору туалетов? Дай бог, чтобы он не ошибся с размерами.

Майлс поднял спавшую Пеппер и, подивившись ее почти невесомости, усомнился в правильности своего решения, но тотчас одернул себя. Другого выхода все равно нет. Симон Геррис невменяем и ни перед чем не остановится. С ним надо что-то делать… Впрочем, начало положено, и остается только ждать, когда аудиенция у премьер-министра принесет свои плоды… Все прошло по плану. Девушки в аэропорту сочувственно и даже с некоторой завистью отнеслись к Пеппер, когда Майлс объяснил, почему она не совсем в себе. Поднявшись в самолет, он усадил ее возле окна и застегнул ремень. Она даже не пошевелилась… Майлс посмотрел на часы. Ей предстояло проспать весь рейс, и он боялся лишь одного: как бы его приятель не переусердствовал со своим снотворным коктейлем.

Знакомое гудение в ушах заставило Пеппер собрать все силы, чтобы выйти из бессознательного состояния. Самолет, сонно подумала она, я лечу в самолете… А почему так спокойно на душе, даже приятно? Что-то она забыла и никак не могла вспомнить… Что-то нехорошее… Машина, чужая комната, лицо Майлса Френча, страх… Словно она спала, и ей снился кошмар. Да-да, вот оно! Пеппер с облегчением вздохнула. Правильно. Она летит в самолете и, наверное, крепко заснула. Вот ей все и привиделось. А куда она летит? И почему так плохо работает голова? Как будто набита ватой… Надо открыть глаза!..

— Пеппер…

Услышав совсем рядом знакомый голос, она похолодела. Значит, это не сон. Каким-то образом Майлс Френч оказался с ней рядом в самолете…

Пеппер опять закрыла глаза и сделала вид, будто спит. Сейчас она не в состоянии видеть его. Надо подождать, пока в голове прояснится.

Майлс сразу понял, что она не спит, но ничего не сказал. Скоро они будут на месте, а там ждет вертолет, который доставит их в поместье, отрезанное от всего остального мира.

Прислуга на вилле говорит только по-португальски. Все они, живущие замкнутой общиной, — потомки слуг, привезенных в Индию первыми португальскими переселенцами. Телефона там нет. Транспорт — мул с телегой. Владелец позаботился, чтобы вилла оставалась недосягаемой для случайных людей.

Пеппер сидела с закрытыми глазами и по возможности старалась сосредоточиться на том, насколько реальна угроза Майлса. Слишком дорого ей досталась «Майденес Менеджмент», чтобы так вот легко смириться с ее потерей. Похоже, Майлс просто блефует. Пеппер решила не сдаваться.

Неожиданно ей пришло на мысль, что он может думать и об ее угрозах. Однако Пеппер тут же напомнила себе, что, в отличие от Майлса, имеет моральное право на отмщение.

Самолет пошел на посадку. Пеппер никогда не любила летать и бессознательно вцепилась в подлокотники кресла, но тотчас ее холодная рука оказалась в теплых ладонях Майлса. В страхе она широко открыла глаза, стараясь вырвать руку.

— Нет, — прошептал он, улыбаясь. — Я боюсь!

Пеппер хотела было сказать Майлсу все, что о нем думает, но тут самолет попал в воздушную яму, в одно мгновение потеряв несколько сотен футов. С трудом удержавшись от крика, она навалилась на Майлса, а он, не теряя времени, обнял ее и стал шептать на ухо всякую успокоительную чепуху, так что вскоре Пеппер перестала дрожать.

Выправив самолет, командир объявил посадку. Красная от смущения и гнева, Пеппер высвободилась из рук Майлса и отвернулась. Если он скажет хоть слово, она убьет его!

Однако Майлс молчал, и, когда, справившись со своими чувствами, Пеппер вновь взглянула на него, оказалось, что он читает газету. Ощутив на себе ее взгляд, Майлс поднял голову и вопросительно посмотрел на Пеппер.

Непредсказуемый человек! Когда она ждет, что он посмеется над ее трусостью, Майлс ведет себя так, словно совсем ничего не произошло. Ни один мужчина из всех, кого она знала и кто знал ее железную хватку деловой женщины, не утерпел бы, чтобы не посмеяться над ее чисто женскими, по крайней мере, с их точки зрения, страхами.