Она дошла до своего стола и немного посидела там, старательно перетаскивая значки на рабочем столе компьютера из одного угла в другой. В ушах шумело. Хотелось пить и спать. Дженнифер решила, что чашка кофе или банка колы и умывание холодной водой — единственное, что спасет ее от медленной, мучительной смерти.

В дамской комнате она столкнулась с двумя особами из отдела новостей. По недоверчивым взглядам, которыми они ее смерили, Дженнифер догадалась, что они уже в курсе. Саймон что, ведет прямую трансляцию по какому-то тайному радио? Или передает сообщения на расстояние силой мысли?

Особы не разговаривали даже друг с другом и были, казалось, полностью поглощены подкрашиванием ресниц и губ. Боже, почему они знают обо мне такие подробности, а я даже не представляю, как их зовут! — возмутилась Дженнифер.

Холодная вода немного освежила. Дженнифер вытерла лицо бумажным полотенцем и, не глядя на девиц, вышла. За дверью она отчетливо расслышала фырканье.

У лифта ее нагнала Виктория. Глаза у нее были немножко злые, но улыбалась она широко.

— Эй, Дженни! Ты не на обед?

Дженнифер подумала: какой такой обед в четыре часа дня?

— Нет, я за кофе.

— Ах, — улыбка Виктории расцвела еще ярче. — Надеюсь, ты не собираешься пользоваться тем ужасным кофе-автоматом? Он вечно работает только наполовину: или не принимает деньги, или не выдает сдачу, или недоливает кофе. К тому же капучино и кофе без кофеина он перестал выдавать еще две недели назад. А эспрессо — просто жуть. Поэтому давай сходим в бар и выпьем по чашке хорошего кофе, а?

— Ну... почему бы и нет? — кивнула Дженнифер. Она, к сожалению, не была знакома с одной из основных техник гипноза по Эриксону: говори много и быстро, чтобы собеседник не успевал обдумывать твои слова.

Викторию нервно барабанила длинными ухоженными ногтями по краешку чашки. Она была в нетерпении, и не требовалось большой прозорливости, чтобы это понять. И чтобы понять, чего она ждет, — тоже.

Виктория ждала свежую сплетню.

Стоп. Сплетню. В журнальном мире не бывает просто сплетен. Бывают сплетни со второй — более-менее правдоподобные — и с предпоследней страницы — самые откровенные. Это значит, что... Боже, чего они только не напишут теперь про Эдварда?!

Если только не заставят писать это ее саму.

У Дженнифер отпало всякое желание общаться с Викторией — точнее отпало бы, если бы таковое было.

— Ну, как твой второй рабочий день? — невинно поинтересовалась Виктория.

— Нормально. Трудно, конечно. У Саймона нелегкий характер и семь пятниц на неделе. Не знаю, может, потом будет проще — когда привыкну.

— Да брось! Говорят, ты хорошо справляешься. — Виктория, как голодная акула, нарезала вокруг нее круги, подбираясь с каждым новым витком все ближе к заветной добыче.

Дженнифер пожала плечами и улыбнулась, по возможности беззаботно.

— Здорово. Значит, мое классическое образование вовсе не помеха журналисткой работе.

Виктория, похоже, не поняла, что это шутка.

— Я, признаться, распереживалась за тебя, когда сегодня утром выяснилось, что ты вместо Анджелы...

— Да, Тори, спасибо за поддержку. Твои советы помогли мне не растеряться.

— Джен, так как все прошло? — Виктория устала ждать и ходить вокруг да около.

— Нормально. — Дженнифер постаралась придать своему голосу оттенок небрежности.

— Нормально?! Да в редакции только и разговоров, что о твоем суперинтервью! Как тебе удалось охмурить этого красавчика Эдварда Неша?

По интонации последнего вопроса Дженнифер поняла: первое и единственное, что интересует Викторию — и всю женскую часть коллектива «ТВ ньюс», — это та огромная несправедливость, которую допустила по отношению к ним судьба. Они, бедняжки, не один месяц, а то и год трудятся в поте лица, сочиняют что попало на потребу обывателю, а тут пришла некая девица, ничего не смыслящая в журналистике, издательском деле и моде — и уже обратила на себя внимание одного из самых завидных женихов Голливуда! А ведь каждая из них могла оказаться на ее месте...

Дженнифер увидела себя глазами Виктории и других своих коллег, и ей стало неприятно: то ли от их зависти, то ли от самой себя, то ли от всей ситуации в целом.

— Я никого не охмуряла, Виктория. Ты видела, в каком состоянии я уезжала. И ты не хотела меняться со мной местами и сходить с ума от волнения в пробках. Я просто делала свою работу, — устало проговорила Дженнифер и, увидев, как вытянулось лицо Виктории, добавила: — И, вероятно, делала ее хорошо, раз Неш дает мне возможность закончить интервью. Знаешь, я не предупреждала Саймона, что ухожу надолго. Как бы он не взъелся. Пойдем наверх?