— Ну пошли.

На обратном пути в одном лифте с Викторией Дженнифер было совсем тесно.

Эдвард не знал, правильно ли он поступил. Не знал, что из всего этого выйдет, и даже боялся делать предположения. Он мог с уверенностью сказать лишь, что ему это нравилось.

И что заставило его, как мальчишку, искать предлог для встречи с Дженнифер?

Эдвард подошел к стеклянной стене и взглянул вниз, на город. Если бы здесь не построили небоскребы, которые вонзались в небо и царапали плывущие облака, возможно, горизонт не был бы таким иглисто-неровным и близким и были бы видны за рекой пологие холмы, поросшие лесом.

Безумный город, город, который никогда не спит и никогда не говорит правды. Более лжив, возможно, только Лос-Анджелес. Эдвард не любил его, и все свободное от съемок время старался проводить в Нью-Йорке или в путешествиях. Нью-Йорк притягивал его, как гигантский магнит: Эдварду казалось, что здесь весь мир сжимается до размеров одного города.

Этот город приготовил для него что-то еще. Очередную встречу. Неужели это снова игра?

Эдвард внезапно понял, что именно влекло его к Дженнифер. Не вожделение, не внезапно вспыхнувшая страсть — надежда. Надежда на то, что закончится его публичное одиночество, наполненное фальшивыми привязанностями и расписанными по сценарию свиданиями.

Как и всякий романтик, Эдвард твердо верил, что не секс, не деньги, не власть движут миром — им движут надежды... и любовь.

Дженнифер сидела на кровати в своей комнате и уныло смотрела в противоположную стену. В простой комнатке общежития и смотреть-то больше было не на что. Чистое, опрятное жилье, с приличным ремонтом, но совершенно безликое. Здесь стояли две кровати, две тумбочки, письменный стол, компьютер — но все чужое. Не то что в Пембруке: их с Мэри Энн комната просто дышала уютом и была наполнена дорогими сердцу безделушками. Теперь Дженнифер сожалела, что не захватила с собой хотя бы пару фотографий в рамках.

В изголовье ее кровати сидел плюшевый Каспер. Вид у него был столь же унылый, как и у хозяйки.

На работе Дженнифер так устала, что даже спать уже не хотелось — равно как есть, гулять и слушать музыку. И даже читать. Поэтому она предавалась своим невеселым размышлениям. Ее, собственно говоря, мучили две, даже три неразрешимые проблемы. Первая: она страдала от чувства вины перед Алексом. Пальцы сами собой теребили подаренное им кольцо. Самое ужасное состояло в том, что это кольцо ей невыносимо хотелось снять.

Алекс замечательный — он отличный парень, хороший друг, ласковый любовник. С ним связано множество хороших воспоминаний. Он ее ждет... И Дженнифер и помыслить не могла, что придет время, когда это станет ее тяготить. Одно дело — предаваться в какой-то мере даже сладостному противоборству чувств и рассуждать, любовь это или не любовь, в глубине души зная, что вечером все равно придет Алекс и с ним станет теплее и веселее, чем без него.

А другое дело — когда все твои мысли вдруг разом обращаются к другому мужчине. И это — вторая проблема.

Дженнифер твердила себе: он не для тебя! Об этом кричали все ее предрассудки, весь ее жизненный опыт. Но робкая, хотя и весьма упрямая надежда спрашивала: а зачем он тогда устроил этот безумный ужин? Дженнифер знала, что ответила бы на это мама и каким неподдельным гневом и ужасом были бы наполнены ее глаза. Знала, каким скептическим взглядом встретила бы этот вопрос Мэри Энн и как она накручивала бы локон на палец, явно намекая на детскую наивность подруги. И все же надежда не сдавалась.

Когда Дженнифер прокручивала в памяти события дня, у нее голова шла кругом. Она слишком многое сегодня пережила. И теперь, когда позади остались страх и неловкость, Дженнифер поняла, насколько ей понравился Эдвард.

Как он смотрел на нее. Как он готовил для нее чай. Как показывал свои папоротники в зимнем саду. Делал для нее фотографии...

Это было слишком похоже на сказку. На любовный роман. На...

— На красивый голливудский фильм, — произнесла она вслух.

Ему что, работы мало? И он играет роль героя-любовника даже на досуге?

Господи, но какая бы это была красивая история!

Если бы была, терпеливо напоминал здравый смысл. Завтра будет этот полуделовой ужин, может быть, он захочет с ней переспать, и — вне зависимости от ее решения по этому вопросу — потом все прекратится. Потому что не может Эдвард Неш строить серьезные отношения с никому не известной репортершей. И долго добиваться ее он тоже не станет: она все-таки не Синди Кроуфорд и не Анджелина Джоли. Секс на одну ночь — это все, что она может получить.