На лестничной площадке между этажами у окна лежало, скрючившись калачиком, бесчувственное тело и держало в руке белую бороду. Сыщик бегло осмотрел его: потрепанная красная куртка из дешевого материала, серые оборванные штаны, некогда бывшие вполне приличными брюками, на голове серая, вся в катышках шапка. Ботинки... Туровский, глядя на них, поморщился, нельзя же доводить обувь до такого критического состояния! Ботинки состояли из двух частей – верхней и подошвы, те держались друг за друга исключительно за счет стягивающих их шнурков.

– Дед Мороз! – догадался Андрей. – Она прикончила этого Деда Мороза.

Он схватился за голову. Что делать? – задавал себе извечный вопрос русской интеллигенции простой частный сыщик Андрей Туровский. Спрятать тело, чтобы на распоясавшуюся девицу сразу не вышли правоохранительные органы? Отвезти ее за границу, к черту на кулички, к тетке в Саратов? Его тетка живет здесь, есть ли у нее тетка в Саратове? Или сдать ее Мочилову и успокоиться на этом?! Нет, если успокоится он, то не успокоится его совесть. Она ему все мозги проест, потому что девица кажется на первый взгляд беззащитной и непутевой. Нет, это умная и хитрая бестия! Надо же, укокошила мужика одним выстрелом. Кстати, где рана от огнестрельного оружия? Что же он копошится?! Сейчас обязательно кто-нибудь пройдет мимо! Нужно поднять тело и поставить его к окну, изобразив напившегося бомжа. Андрей обрадовался, заметив рядом с телом авоську с пустыми бутылками из-под пива и водки. Как хорошо, что посуда не пострадала! Наверху хлопнула дверь, и послышались спускающиеся шаги. Андрей подхватил тело и прислонил его своим торсом к подоконнику, на который поставил бутылки, те дополнили картину – на подоконнике валялся обглоданный рыбий хвост. Туровский поднял воротник пальто и попытался спрятать в нем лицо.

Шаги приближались с пугающей неизбежностью. Сверху спускалась женщина, облаченная в длинную норковую шубу, новые сапоги со скипом, благоухающая французскими духами, которые перебивал стойкий запах алкоголя с площадки, где у окна стояли двое алкашей и распивали спиртные напитки.

– Как не стыдно, товарищ! – укоризненно покачала головой дама, обращаясь к Туровскому. – А еще с виду такой порядочный, привлекательный мужчина. Связались с нашим пропитушкой с третьего этажа! Если вы собираетесь его убить и завладеть жилплощадью, то я скажу, что видела Бенедикта в вашей компании. Учтите! – И она, презрительно фыркнув, прошла мимо.

– Только этого мне не хватало, – тихо возмутился Туровский, на которого секунду назад повесили тяжкое преступление. – Какой еще Бенедикт?!

– И-й-а, – сказало тело, пуская изо рта хмельные пузыри. – Я Бе-бе-бе-ня-я-я.

– Черт, – выругался Туровский, отскакивая от тела, – живой! Нет, вчера мы не так уж и набрались. Или так? – Он сильно засомневался.

Но времени на сомнения у него не было. Рядом страдала Катерина. Оттащив Беню на третий этаж и позвонив соседям, Андрей кинулся к квартире Серегиной.

– С новы-вы-м тя, – понеслось ему вслед, – этим, как его, гадом! Выпьем на бруд-бу-шафт?!

Судя по всему, последнее предложение относилось к соседке, открывшей дверь.

Туровскому же дверь открыла заплаканная Катя.

Без черно-фиолетового макияжа она выглядела гораздо привлекательнее. Ее голубые глаза лучились неподдельным горем, но все равно были чертовски хороши. Нежному облику шел даже стриженый ежик черных волос, которые выгодно оттеняли белую кожу. Пухлые розовые губки трепетали, пытаясь что-то сказать, нос мило хлюпал, ушки с каждым всхлипом чарующе подрагивали. Туровский тряхнул головой, прогоняя прочь наваждение. Клиент есть клиент! Никаких личных отношений с ним, иначе от расследования не будет толка. Вчера он просто дал слабину, что вполне допустимо для нормального мужчины его возраста.

Наконец Катя выразила мысль, закрывая за сыщиком дверь.

– Он мне позвонил, – прошептала она и разрыдалась.

– Дед Мороз? – Андрей прошел в комнату и плюхнулся в кресло. – Но какой именно? Они сегодня повсюду, даже на вашей лестничной клетке! Складывается такое впечатление, что у жителей этого города красная куртка с белой бородой – национальная одежда. Они в ней ходят в магазин за пивом, грабят банки и поздравляют детишек.

– Какой Дед Мороз?! – испугалась Катя, вытирая глаза влажным полотенцем, прихваченным по пути в комнату из ванной. Горе горем, а выглядеть перед Андреем все равно хотелось привлекательно. Сыщики тоже мужчины, к тому же столичные.

– К примеру, тот, которого зовут Беня.

– Беня не Дед Мороз, он слабый человек, не сумевший достойно принять удар судьбы. От него ушла жена.

– И он принял на грудь, – хмыкнул Андрей.

– Я тоже приняла успокоительное, сейчас оно должно подействовать, – призналась Катя, ей действительно хотелось успокоиться и трезво посмотреть на собственные проблемы.

– Мы отвлеклись, – заметил Туровский. – Кто позвонил?

– Разве я не сказала? – Катя села на край дивана и трясущимися губами произнесла: – Мочилов.

Туровский нахмурился, горе находило на девушку странными волнами, приливами, больше свойственными дамам зрелого возраста. Она шутит? Ну, позвонил Мочилов, так что из-за этого страдать?

– А перед этим принесли повестку, меня вызывают к нему в кабинет!

Туровский поинтересовался разговором. Катя ответила, что Мочилов был не разговорчивым, а у нее так тряслись ноги, что она думала, как бы быстрее бросить трубку и завалиться на диван порыдать над своей несправедливой судьбой. Андрей уточнил тему разговора. Оказалось, что следователь Мочилов интересовался, действительно ли Екатерина Серегина работала в Промстройинвест-запад-восток-банке, когда она ответила утвердительно, спросил, получила ли она повестку, по которой ее вызывают пока как свидетеля. Катя призналась, что получила, но прийти завтра не сможет потому, что находится в поезде и едет на праздники в санаторий. Что толкнуло ее соврать следователю, девушка не знала. Рядом не было подруги Алены, готовой подсказать нужную фразу, и она ляпнула первое, что пришло в голову, лишь бы отвертеться от навязчивого приглашения.