Все эти меры, а особенно начавшееся осуществление новой экономической политики, положительно отразились на настроениях крестьянства. Десятки и сотни крестьян покидали банды, возвращались в деревни и приступали к мирному труду. Многие из них стали сопротивляться принудительным мобилизациям в бандитские шайки, помогали частям Красной Армии вылавливать бандитов. В некоторых волостях крестьяне, вооружившись чем попало, сражались с бандитами. Началось и разложение банд. В середине апреля 1922 г. части Красной Армии разгромили банду Серова, который едва успел бежать. Наконец к августу 1922 г. бандитизм в Саратовской области был окончательно ликвидирован.

Весьма остро протекали кулацкие выступления в Юго-Восточном крае страны: на Дону, в Астраханском крае, особенно в Калмыкии, на Северном Кавказе — в Кубано-Черноморской, Терской областях и Ставропольском крае.

После поражения Деникина здесь остались многие соучастники его преступлений, рассеявшиеся по станицам, селам и городам. Добровольческая армия и белоказачий актив как бы рассыпались по территории обширного края, готовые в любую минуту вновь выступить против Советской власти.

Тяжелый хозяйственный кризис, изъятие хлеба у крестьян и казаков в порядке продовольственной разверстки, трудовая повинность, мобилизация в связи с советско-польской войной, аннулирование деникинских денег без замены их советскими — все это вызывало недовольство крестьян и казаков и способствовало росту антисоветских настроений, дезертирства, образованию банд. Советское правительство объявило амнистию всем лицам, служившим в деникинских и казачьих бандах. Но активные белогвардейцы, чувствовавшие за собой вину, не доверяли амнистии, скрывались и часто искали убежища в бандах.

Таким образом, кадры бандитизма на Северном Кавказе состояли из «зеленых» — дезертиров и скрывавшихся от репрессий; закоренелых белогвардейцев — офицеров, жандармов, представителей буржуазной интеллигенции, порвавших с самого начала с Советской властью; фанатичных врагов Советской власти из числа богатых казаков и кулаков. Кроме того, в рядах мятежников оказывались уголовники, авантюристы, лица, попадавшие в отряды в результате проводимых повстанцами так называемых летучих мобилизаций. В связи с этим политическая окраска бандитских движений была весьма пестрой.

Большую помощь контрреволюционерам Северного Кавказа оказывало меньшевистское правительство Грузии. Несмотря на мирный договор, заключенный с правительством Советской России 7 мая 1920 г., оно приютило на своей территории ряд антисоветских организаций. Крупнейшей из них был «Комитет помощи генералу Врангелю» или, как его еще называли, «Комитет освобождения края от большевиков», возглавлявшийся генерал-лейтенантом князем Меликовым и Тумановым. «Комитет» имел в своем распоряжении огромные денежные средства и являлся базой врангелевского влияния на Северном Кавказе. Он направлял агентов в советский тыл, чтобы объединить и организовать всех контрреволюционеров под единым врангелевским знаменем. В Тифлисе находились также бежавшие члены кубанского «правительства» во главе с Тимошенко, терского «правительства» во главе с Букановским, горского «правительства» во главе с Тапа Чермоевым.

Летом 1920 г. мелкие разрозненные антисоветские отряды бело-зеленых на Кубани превратились в «Армию возрождения России», главари которой пытались сформулировать собственную политическую программу. В ней были требования созвать Учредительное собрание, передать землю «трудовому народу» и т. п. Все это, однако, служило лишь прикрытием фактических целей антисоветского движения, находившегося под влиянием и управлением белогвардейцев. Командующим «армией», состоявшей из нескольких тысяч вооруженных казаков и кулаков, являлся явный монархист генерал М. А. Фостиков, а командирами частей — бывшие деникинские офицеры, выполнявшие указания врангелевского военного штаба.

14 августа на побережье Азовского моря в районе станицы Приморско-Ахтарской (южнее Ейска) высадился десант из отборных офицерских и казачьих врангелевских частей под командованием генерала С. Г. Улагая. Затем по соседству высадились другие такие же десанты. Эти операции тщательно подготовлялись, на них возлагались серьезные надежды. Врангель решил захватить Кубань, соединиться здесь с бело-зелеными отрядами и свергнуть Советскую власть. Он предполагал, что местное население окажет десантам активную поддержку. В приказе по войскам десанта генерал Улагай специально предупреждал офицеров, казаков и солдат: «Кубанцы! Развал армии Деникина совершился только исключительно благодаря грабежам и насилиям войск над мирным населением. Все… города… провожали нас с ненавистью… Надо идти к населению с чистыми руками и совестью, иначе мы вновь погубим то, что создадим тяжелыми усилиями и потерями». Улагай грозил расстрелом за малейший грабеж и «ничтожнейшее насилие» над населением. Но все эти приказы не достигали цели. Население видело во врангелевских десантниках прежних деникинцев. Между казачье-крестьянской Кубанью и реакционной врангелевщиной было непримиримое противоречие. Объявленная Улагаем мобилизация в армию провалилась. Части Красной Армии разбили его десант. Разгромлена была и «Армия возрождения России». Фостиков со своими людьми бежал в Грузию, а оттуда к Врангелю.

Весною 1921 г. антисоветское движение на Северном Кавказе усилилось. В Баталпашинском отделе Кубанской области под командованием полковника Серебрякова возникла вооруженная группа так называемых «Народных войск Северного Кавказа», которая к маю 1921 г. насчитывала более четырех полков. К тому времени в Ейском отделе сформировался другой отряд (полковника Жукова), назвавшийся «дивизией помощи русской армии генерала Врангеля». Эти две мятежные группы сообща вели разрушительную работу в тылу советских войск, обманом вовлекая в нее казаков и крестьян.