— Вот что. Разыщи ее.

Убийца кивнул. Судя но всему, теперь, когда отца нет, молодому правителю никто не помешает жениться на девушке, которая ему по душе. Да и то сказать, кто посмеет сплетничать о жене Верховного, каково бы ни было ее прошлое? Да и к самому убийце Игорь наверняка будет относиться по-доброму — ведь именно ему он обязан тем, что его любимая девушка до сих пор жива.

Задумавшись, он не сразу расслышал следующие слова Игоря. А когда расслышал, решил, что ошибся, и переспросил.

— Да, да, ты все понял правильно, — раздраженно повторил Верховный. — Найди ее как можно скорее и убей. Надо выполнить, наконец, волю моего отца и покончить с этой историей.

Убийца сидел в палатке сталкера по кличке Щербатый. Они склонились над самодельной картой Метро, прикидывая, как лучше добраться до Беговой.

— Вариантов на самом деле масса, — говорил Щербатый, сильно шепелявя из-за отсутствия передних зубов. — Туннели-то взорвали не по всей длине, завал тянется на протяжении каких-нибудь двухсот метров. И вот в этом месте, — его грязный, с обкусанным краем ноготь ткнул в карту между Беговой и Полежаевской, — наши ребята прорыли небольшой лаз на поверхность. Он выходит на детскую площадку. Рядом высотный дом, а за ним шоссе. Ориентир — прямо напротив того дома на шоссе стоит белый лимузин. Видать, кто-то на свадьбу ехал, да вот не успел чуток.

Пройдешь немного по шоссе и увидишь впереди эстакаду — там транспортная развязка, несколько дорог расходится. Но тебе туда не надо, ближайший вход на станцию будет немного не доходя до этого места. Только если услышишь топот копыт с той стороны, сразу затаись где-нибудь и сиди тихо, как мышь, — авось пронесет.

— А кто там носится? — спросил убийца. — Лошади, что ли?

— А хрен его знает. Но, кажется, не просто лошади. Михалыч что-то про это говорил, да я позабыл. Что-то насчет диких или дикого.

— Михалыч уже допился совсем. Видно, пытался сказать — дикие лошади.

Щербатый с сомнением пожал плечами и продолжал:

— На самом деле, до Улицы 1905 года можно добраться куда быстрее, только не советую. Прямая дорога туда через Ваганьковское кладбище ведет, а туда, говорят, сам Хантер идти отказался, слыхал про такого? — И он нехорошо ухмыльнулся, обнажив голые десны. Волосы у него тоже были редкие, на лбу торчала бородавка, и убийце стало противно.

Еще варианты? — спросил он, стараясь не выдать голосом презрения.

Есть, как не быть. Вот здесь, между Улицей 1905 года и Беговой, — депо. Оттуда по туннелям можно пройти и на Краснопресненскую, и на Беговую, и даже чуть ли не на саму Белорусскую. Только само депо на поверхности, и добираться до него тоже по поверхности придется.

— А смысл?

— Вот и я думаю — никакого, — весело согласился Щербатый. Убийце показалось, что этот огрызок человека над ним издевается. Конечно, как и все работавшие на Верховного люди, Щербатый знал о репутации собеседника, но нисколько не боялся. То ли был законченным пофигистом, то ли уже отбоялся свое за время частых вылазок на поверхность.

— Ладно, допустим, дошел я до Беговой. А ворота-то мне откроют? — спросил убийца.

— А куда ж они денутся? Ты им сразу: так, мол, и так, мужики, я с кладбища, замерз в могилке, пустите погреться. Сразу откроют… Шучу, шучу, — поспешно добавил он, увидев бешеный взгляд. — А то и вправду брякнешь, так они потом вообще ворота заварят изнутри. У тебя «корочка» сталкерская есть?

— Есть, но я ею почти не пользуюсь.

— А зря. Сталкеров ведь через все станции пропускают без досмотра.

— Предпочитаю без нужды не светиться.

— Ну, это уж твои проблемы, — развел руками Щербатый. — Я тебе все как на духу рассказал, а дальше сам решай. Я в твои дела не вникаю, меньше знаешь — крепче спишь. — И он опять захихикал. — Карта у тебя отличная, могу еще в придачу дать атлас автодорог Москвы, вдруг понадобится?

— Ага, еще глобус Московской области не забудь, — буркнул убийца.

Щербатый с подозрением покосился на него. Чего-чего, а шуток от этого типа он не ожидал.

Убийца собирался недолго. Кинул в рюкзак противогаз и запасной фильтр к нему, аккуратно свернутый комбинезон химзащиты, мощный фонарь, коробку спичек, немного еды, флягу с чистой водой, несколько обойм к автомату. Нож, остро отточенный и входивший в тело, как в масло, был всегда при нем. Карта Таганско-Краснопресненской ветки метро, испещренная пометками, понятными только ему и еще нескольким сталкерам, уже порядком поистрепалась. Кстати, она удобна еще и тем, что на ней обозначены ближайшие объекты на поверхности. Вот, например, их станция — и рядом Тушинский аэродром. Убийца скользнул глазами дальше — а вот и кладбище, участок между Беговой и Улицей 1905 года, испещренный крестиками. «Далось им всем это кладбище, — подумал он. — В конце концов, руины города наверху уже двадцать лет можно с полным основанием считать гигантским кладбищем. А на самом кладбище, среди надгробий и крестов, в ветвях разросшихся деревьев, наоборот, происходила какая-то загадочная жизнь, непонятная и враждебная людям». Нет, через кладбище он, конечно, не пойдет.