В тот день удалось выйти на хороший луг с небольшим, но напористым ручейком и зеленой, яркой травой вокруг.

Леон удобно растянул на кольях шкуру, устроился в ее тени. Тут можно будет держать стадо несколько дней. А там вдруг и погода переменится. Не зря же отец Тиберий обещает.

Когда коровы напились и разбрелись по лугу, Леон увидел вдалеке облако пыли.

Ничего, казалось бы, необычного по такой жаре, однако пылевая завеса была действительно существенной. По дороге, невидимой за холмами, двигалось что-то большое!

Леон встал, огляделся. Получалось, что дорога будет видна, только если подойти к ней совсем близко. Холмы надежно закрывали ее от стороннего взгляда.

В душе мальчишки боролись любопытство и осторожность.

Наконец любопытство победило, и Леон побежал в сторону дороги.

А когда добрался до пологого склона, то осторожно замедлил шаг. Отсюда все было видно как на ладони. Внизу, укрыв лица полосами ткани, двигался большой отряд.

Леон пригляделся и замер.

Впереди ехал на вороном коне паладин. Следом несколько охотников на ведьм и еще с десяток простых солдат с алебардами и лучников. Рядом с паладином двигался человек в странной одежде. Лицо его скрывалось под капюшоном, полы халата свешивались чуть ли не до земли, и Леон подумал, что, слезь тот с коня, одежда будет волочиться по пыли. Не слишком удобно.

Появление мальчишки не осталось незамеченным.

Паладин остановился, посмотрел в сторону Леона, откинул с лица шарф. Мальчишка разглядел широкий нос, глубоко посаженные глаза и шрам, пересекающий лоб.

Повинуясь команде, от группы отделился всадник и понесся в сторону Леона.

Мальчишка сделал пару шагов в сторону.

– Погодите, крестьянин! – Леон уже знал, что так говорят в далекой столице. Странный обычай. – Мне нужна ваша помощь!

Всадник подъехал ближе. Он был высок, широк в плечах, рыжая пыльная борода нахально торчала из-под шарфа.

Когда всадник откинул ткань в сторону, Леону показалось, что на его лице лежит пыльная маска, подобная карнавальной, об этом рассказывал отец Тиберий на своих уроках.

– Я Лютер, оруженосец капитана паладинов Альфреда де Гизермо. Как тебя зовут, крестьянин?

– Леон… – Мальчишка пожал плечами. Добавить к своему имени было нечего. – Господин.

– Очень хорошо, крестьянин Леон. – Всадник улыбнулся. – Что ты тут делаешь?

– Я пастух.

– Значит, селение неподалеку? Скажи, куда ведет эта дорога?

– В нашу деревню.

– А название у нее имеется? – Лютер улыбнулся еще шире.

– Конечно. – Леон почувствовал симпатию к этому человеку, хотя и видел его впервые. – Выселки.

– Там есть церковь?

– Да. У нас есть и церковь, и священник, и приходская школа. Только трактира нет. Странники у нас за редкость. Но если вам надо остановиться, вы можете. – Но всадник уже поворачивал лошадь.

– Благодарю, крестьянин Леон! – Он подкинул что-то в воздух.

Мелкая монетка. Леон успел поймать ее на лету.

Кавалькада двинулась, всадник присоединился к колонне. Обернулся на какой-то миг, махнул рукой. Через некоторое время отряд скрылся в пыли.

Леон вернулся к стаду, рассматривая монетку. В середине медяшки была проделана дырочка. Отрезав от шкуры тонкую полоску кожи, Леон пропустил ее через отверстие, завязал узелком и привязал к ремню, решив подарить ее Герде. Девчонки любят разные висюльки.

Более до самого вечера ничего не происходило. Мальчишка дремал в импровизированном шатре. Следил за стадом. Мечтал о том, как будет жить дальше, как будет хорошо, когда засуха кончится. И еще о том, что жара – это даже хорошо, когда в меру, потому что прошлое лето было дождливым, сырым, и зимой пришли мертвяки. А тепла они не любят. Боятся. Это все знают.

Еще он думал про Герду. Вспоминал ее волосы, улыбку, глаза…

Несмотря на засуху, жизнь казалась Леону прекрасной.

В деревню он вернулся поздним вечером.

Стадо, отъевшееся за долгий день, шло тяжело, медленно. Коровы, просясь на дойку, громко тягуче мычали.

У ворот встретил отец.

– Все хорошо? Припозднился ты сегодня.

– Все в порядке, папа.

Отец обнял его за плечи.

– Растешь. – От отца пахло жарким днем, пылью. – Герда приходила недавно. Не застала тебя.

– Правда? – Леон не знал, что сказать.

– Конечно, правда. – Отец засмеялся. – Ладно, дуй спать. Завтра вставать рано.