– Вы такой жестокий, – усмехнулась Бродникова.

– Нет. Я такой принципиальный, – ответил он, – извините, я должен отойти.

Он прошел немного дальше и почувствовал на своем плече чью-то руку. Обернувшись, он увидел Гельдфельда.

– Добрый вечер, господин Дронго, – пожал ему руку Иосиф Яковлевич, – я рад вас видеть, хотя в последний раз мы встречались с вами не по самому приятному поводу.

– Спасибо. Я вас тоже.

– Здесь находятся мои заместители, – показал на подошедших к нему троих мужчин Гельдфельд, – мы все сегодня приглашены на прием. Но зато у нас холостая компания. Мы все сегодня без жен.

К ним подошли Ребрин, Лочмеис и Орочко. Увидев последнего, Дронго незаметно вздохнул. Очевидно, место Абасова уже было отдано Вячеславу Константиновичу. Все правильно. Банк не может долго ждать, пока суд вынесет свое постановление. Тем более что все гарантированно ждут, когда Абасова признают виновным.

– Рад вас видеть, господин Дронго, – приветливо кивнул Лочмеис, протягивая ему руку.

– Здравствуйте, – сухо поздоровался Ребрин, не давая руки.

– Добрый вечер, – сказал Орочко, быстро отходя в сторону. Гельдфельд и Лочмеис были в смокингах и бабочках, а остальные двое в обычных костюмах.

– Мне звонили сегодня из прокуратуры, – сообщил Иосиф Яковлевич, – эксперты считают, что это был несчастный случай. На теле погибшего не найдено никаких следов борьбы.

– Это еще ничего не доказывает. Его могли просто толкнуть. Тогда там не осталось бы никаких следов, – возразил Дронго.

– Так считают их эксперты, – пожал плечами Гельдфельд, – эта как раз та область человеческих знаний, в которой я вообще не разбираюсь.

– Я убежден, что это было убийство, – упрямо сказал Дронго, – но пока у меня нет прямых доказательств.

– Вы видели, что сегодня на прием пришла Алдона, – показал в сторону супруги Абасова президент банка, – она мужественная женщина. Несмотря на такую трагедию, найти в себе силы продолжать жить.

– Скорее безответственная, – подумал Дронго, но ничего не сказал.

– Они вместе с Бродниковой, – вставил Ребрин, – вы ее, наверно, не помните. Она работала у нашего Лочмеиса. Потом вышла замуж за бизнесмена, которого вскоре убили...

– Помню, – кивнул Гельдфельд, – у нее тоже была трагическая судьба. Бедные женщины, они несут на себе наши проблемы.

Сабина уже выходила из туалетной комнаты, успев поправить прическу и макияж, когда туда вошла Бродникова.

– Здравствуй, Сабина, – кивнула ей молодая женщина, – я смотрю, как ты хорошеешь. День ото дня.

– Спасибо, – Сабине не хотелось разговаривать с подругой своей «тети».

– И кавалера интересного нашла, – продолжала Бродникова, – на нем смокинг сидит как на зарубежных актерах. Очень колоритный тип. Я слышала, что он адвокат, может, я тоже к нему обращусь за советом.

– Обязательно, – кивнула Сабина, – он только мечтает, чтобы у него была такая клиентка, как ты.

– Надеюсь, что он так же хорош и в постели, – мечтательно произнесла эта бесстыжая дрянь, облизывая губы.

Сабина выскочила из туалетной комнаты, задыхаясь от бешенства. Только этого не хватало. Чтобы такой умный человек, как Дронго, встречался с такой потаскушкой. Она поискала глазами Дронго, но его нигде не было. Увидела Алдону, поджидавшую свою подругу, и решительно направилась к ней.

– Добрый вечер, Алдона, – Сабина была уже на взводе, сказывался ее характер, перешедший от дяди, – я вижу, что ты не теряешь времени. Ходишь на всякие приемы и презентации.

– Мне нужно накрыть голову черным платком по вашему обычаю и сидеть дома, чтобы оплакивать горькую судьбу моего мужа? – скривила губы Алдона. – Не дождетесь. Я свободный человек. Пусть все видят, что никакие несчастья меня не могут сломать.

– Все и так это видят, – нервно сказала Сабина, – неужели ты не понимаешь, насколько неприлично ты себя ведешь?

– Это не твое дело, – отрезала Алдона, – между прочим, я супруга твоего дяди. Ты могла бы разговаривать со мной и в более уважительном тоне.

– В каком тоне я должна разговаривать с женщиной, муж которой сидит в тюрьме, обвиняемый в убийстве? А она ходит на всякие приемы так, словно ничего не произошло.

– В следующий раз стану спрашивать у тебя разрешения, – зло ответила Алдона. – Будет лучше, если ты перестанешь присылать ко мне своих ухажеров. Я имею в виду этого якобы адвоката, который все время пытался прочесть мне мораль. Хотя он достаточно симпатичный мужчина, чтобы так действительно думать.

– Он его адвокат, а ты... я даже не знаю, как тебя назвать...