– Пока у нас нет убедительных доказательств. Но я их собираю. И как только соберу, то постараюсь убедить следователя, что это совсем не такое простое дело, каким он его считает.

– Теперь понимаю, почему вы мне ничего не говорили.

Они подъехали к дому Сабины. Дронго вышел из салона автомобиля, чтобы помочь ей сойти, дав ей руку.

– Может, мы куда-нибудь поедем? – неожиданно спросила она, не выходя из машины, – не хочу возвращаться домой. Еще только половина десятого.

– Поедем, – согласился Дронго.

Он снова уселся в машину и попросил водителя отвезти их в ресторан.

– Куда поедем? – спросил водитель.

– В «Турандот», – предложил Дронго, – это на Тверском бульваре, рядом с «Пушкиным».

– Хороший ресторан, – улыбнулась Сабина, – мой шеф любит принимать там гостей. Но я там никогда не была.

– Он только недавно открылся, – кивнул Дронго.

Водитель повернул машину в сторону центра. Минут через тридцать они подъехали к ресторану. В эти вечерние часы мест в ресторане почти не было, но для них нашли небольшой столик на втором этаже. Дронго попросил официанта принести им бутылку красного вина и заказал легкие закуски.

– Ничего мясного, – сказала Сабина, – только салаты. Или рыбу.

– Я знаю, – кивнул Дронго, – между прочим, уже научно доказано, что чрезмерное увлечение японской пищей может привести к раку желудка. Нужно иногда употреблять и жирную баранину.

– Которая ведет к сердечно-сосудистым заболеваниям, – улыбнулась Сабина, – это тоже научный факт.

– Есть вообще вредно, а жить тоже вредно, – согласился Дронго.

Они рассмеялись. Итальянское вино оказалось превосходным. Он обычно заказывал «Баролло», красное вино с севера Италии. Однажды он попробовал его в Венеции, и с тех пор эти сорта вина стали его любимыми. Когда им принесли салаты, раздался телефонный звонок. Это был Эдгар Вейдеманис.

– Мы все узнали, – сказал он, – ты можешь мне не поверить, но ей тоже поступали звонки с неизвестного телефона, номер которого был засекречен. Мы пробили всю информацию через их центр, и оказалось, что два телефона, по которым звонили Абасову и его супруге, были куплены одновременно. На имя Иванова и Петрова. Можешь себе представить? Кто-то нарочно купил два телефона на подставные имена, чтобы звонить обоим супругам.

– Много звонков?

– Очень. В день по несколько раз.

– Меня интересуют определенные дни. Посмотри, есть ли там звонки четырнадцатого числа.

– Есть. Три звонка. И все три днем.

– Подожди. Посмотри внимательно, там должно быть указано время. Я уверен, что последний звонок был в районе семи.

– Точно. В семь ноль четыре.

– А другие? Называй мне точное время.

– Один был в три часа дня. В три одиннадцать. Другой в пять пятнадцать.

– Именно с этого номера, который неизвестный Петров засекретил, чтобы он не высвечивался на дисплеях тех аппаратов, куда он звонил.

– Верно.

– Извините меня, – сказал Дронго, обращаясь к Сабине, – но мне кажется это очень важным.

– Я вас понимаю. Не беспокойтесь.

– Посмотри звонки с седьмого по десятое, – попросил Дронго.

– Я смотрю. Седьмого было четыре звонка. Называть время?

– Не нужно. У тебя осталась копия звонков на мобильный телефон Абасова?

– Конечно. Я всегда делаю копию. Ты сам много раз напоминал мне об этом.

– Она у тебя под рукой?

– Да. Что тебе нужно?

– Посмотри, когда звонили с первого телефона Абасову. Именно в эти дни.

– Седьмого вообще не звонили. И восьмого тоже. Зато девятого – два раза. Подожди. Здесь два звонка утром.

– Звонили Абасову? – уточнил Дронго.

– Да. Два раза утром. В десять и в половине двенадцатого.

– Все правильно, – подумал Дронго, – именно девятого улетел Паушкин. Я даже представляю, как это было. В десять позвонила неизвестная доброжелательница, которая сообщила об отсутствии Паушкина на работе. Абасов бросился проверять и уточнил, что тот улетел. В половине двенадцатого она позвонила чтобы еще раз напомнить Абасову об отсутствующем Паушкине. Или убедиться, что он действительно улетел. А в час дня он уже вылетал в Санкт-Петербург к своей супруге.

– Я все понял, – сказал Дронго, – спасибо за информацию. Пришли мне вторую распечатку домой. Я немного над ней поработаю.

– Обязательно. Передам вниз, в охрану. Успехов.

– До свидания.

Сабина взглянула на него.

– Первый раз вижу, как вы по-настоящему работаете, – сказала она. – У вас даже выражение лица стало другим. Более жестким, требовательным и взгляд не такой мягкий, как всегда. Более острый, я бы даже рискнула сказать, жесткий.

– Все подтверждается, – мрачно сообщил Дронго, – кто-то намеренно выводил вашего дядю из состояния равновесия.