Официанты наполняли бокалы из фонтана с непрерывно бьющей струей шампанского. Зал был наполнен благоуханием орхидей, доставленных специальным авиарейсом. Собранные в букеты, они создавали антураж элегантной роскоши.

Лиззи то и дело поглядывала на Джеймса, чтобы понять его реакцию. Она увидела, как он взял себе немного икры, съел одну порцию, но больше не стал. Затем внимательно окинул взглядом зал, полный гостей, и посмотрел на часы. За состав гостей Лиззи была спокойна — на «прием года» явились все представители высшего света Аристо, во всяком случае, кто обещал. Она разговаривала, смеялась и знала, что это ее триумф. Она сделала это! Успех был просто головокружительным.

Не прошло и часа с начала приема, как Джеймс жестом попросил ее подойти к нему. Лиззи почувствовала возбуждение, которое усилилось, когда он вывел ее из зала и привел в одну из маленьких комнат для переговоров.

— Как тебе кажется, все идет нормально? — спросил он, пропуская ее вперед и закрывая дверь.

— По-моему, просто великолепно. Ты согласен? — Лиззи пребывала в эйфории.

Но тут она посмотрела на его лицо, и эйфория немедленно испарилась. Что-то было не так, но что?

— Тебе не кажется, что чего-то не хватает?

Лиззи не знала, что он имеет в виду. Великолепная еда, изысканные напитки, именитые гости... Чего ему не хватает?

— Зачем мы организовали этот прием, принцесса?

Ей очень не понравилось то, как он произнес «принцесса».

— Отпраздновать открытие отеля.

— Правильно. Зачем еще?

Увидев ее замешательство, Джеймс помог.

— Еще реклама, не так ли? — Он растолковывал ей, как несмышленышу.

— Конечно. — Вот все эти люди и увидят, какой прекрасный отель открывает Джеймс Блэк!

— Так чего же все-таки недостает?

Лиззи действительно не понимала. Все, кто хоть что-то значил на Аристо, все здесь.

— А как насчет прессы, принцесса? — вкрадчиво спросил Джеймс, не скрывая сарказма. — Фотографов? Журналистов? Телевидения?

Боже!

— Это должно было быть не просто веселой вечеринкой для твоих знакомых, Элиза. Это бизнес. Я рассчитывал, что глянцевые журналы по всему миру сделают репортаж об этом приеме. Помнишь, я говорил тебе об этом?

Да, теперь она вспомнила.

— Ты не пригласила прессу, да? Не заказала билеты? Не зарезервировала номера в отеле?

Не в силах говорить, она отрицательно покачала головой.

— Ты думала, что вся мировая пресса стечется сюда сама по себе только потому, что здесь будешь ты?

Эти слова стали для Лиззи кинжалом в сердце.

— Не все вращается вокруг тебя и ради тебя, принцесса, — провернул Джеймс кинжал. — Я не могу поверить, что ты все провалила! О чем, черт побери, ты думала?

Она думала о нем.

— Когда я поручал тебе это задание, то рассчитывал, что ты выполнишь его должным образом.

Но она же старалась, очень старалась...

— Впрочем, это моя вина. — Казалось, Джеймс разговаривает сам с собой. — Я не должен был поручать это тебе.

Ей нечего было ответить на это.

Джеймс прижал пальцы к вискам, стараясь взять себя в руки.

Она стояла прямо, не шевелясь и, кажется, даже не дыша, ожидая, что сейчас Джеймс все-таки выйдет из себя и скажет ей еще что-нибудь убийственное.

— А шампанское действительно хорошее, — бесцветным, лишенным эмоций голосом констатировал он.

Лиззи кивнула, надеясь, что он смягчится. Ведь все остальное она организовала с большим вкусом.

— И икра... Итак, скажи мне...

Сказать что? Это какой-то кошмар, который Джеймс все продлевает и продлевает.

— Во сколько эта вечеринка обошлась мне?

— Ну... — Она не могла признаться, что еще не свела вместе все счета. Честно говоря, она даже не знала, что было указано в половине из них.

— Ты хоть знаешь, какой бюджет был предусмотрен на это мероприятие?

Бюджет? Ах да... Была какая-то электронная таблица в том файле, о котором Джеймс упоминал, но она не обратила на нее особого внимания.

— Я не...

— Ты не... что? Не думала?

— Ты же сказал, что хочешь нечто эксклюзивное.

— Ты не имела понятия, как это делается, правда, принцесса?

— Джеймс, я... — По правде говоря, Лиззи не знала, что сказать.

— Знаешь, я богатый человек и выдержу этот удар. — Он окинул ее взглядом, в котором не было ни насмешки, ни сарказма. — Тебе следует повзрослеть, Элиза.