— Мне не больно, — сказала мать. — У бабушки тоже все в порядке. Я решила, что ты передумала насчет… стряпни.

Я потянулась к ней, забрала у нее пакеты, и мы вместе вернулись к дверям дома. Я чувствовала себя неловко. Мы с ней не привыкли ходить бок о бок, у нас не были отработаны действия — кто кого пропускает в дверь, и она ждала, что я войду первой, а я ждала того же от нее. Она проявляла вежливость. Я же просто ненавижу, когда кто-то идет за мной. У меня в душе сидит подсознательный страх: могут выстрелить в голову. После нескольких минут топтания на месте и наступания друг другу на ноги первой вошла она, а я следом.

— Так что с бабушкой? — Уже задавая этот вопрос, я поняла, что она его может интерпретировать по-разному.

— У нее был небольшой удар.

— Боже мой! При подобных разговорах я всегда теряюсь. Господи, такое ощущение, будто это у меня удар. Не знаю, что говорить в таких случаях, как правильно реагировать. В итоге всегда задаю вопросы, не относящиеся к делу, вроде: «Каким маршрутом ее везли в больницу?»

— Во что она была одета, когда с ней это произошло?

Уймись, Ханна, ради Бога. На кончике языка у меня висел еще один вопрос, готовый сорваться: «Ты не забыла сказать молочнику, чтобы не носил молоко?» (Нельзя, чтобы на пороге скапливались бутылки с молоком — для грабителей это как приглашение.) Хоть этот дурацкий вопрос мне удалось проглотить.

— Она была в домашнем халате, — ответила мама.

— Отлично, — бодро кивнула я.

Тут очень кстати послышался голос Габриеллы:

— Кухня свободна. Я буду у себя в кабинете, если понадоблюсь.

Для меня слова Габи были как спасательный круг для утопающего. Появилась возможность сменить тему.

— Приятно узнать, — позволила себе заметить мама, — что ты хочешь готовить для Джейсона.

Мне хотелось сказать: хочу, потому что надеюсь таким образом оправдаться перед ним за свою ложь, тебе это знакомо, мама? Но ответила только:

— Да.

Мама покраснела:

— Я принесла тебе кулинарную книгу и кое-какие продукты.

— Отлично, — ответила я. — Сколько я тебе должна?

Я гораздо больше разговариваю со своим котом.

Как ни странно, но сиамцы лучше понимают меня, чем многие люди.

— Пустяки.

— Да? — Я собралась спорить, но увидела у нее в руках книгу «Вы сегодня проголодались? Любимые рецепты Элвиса».

Она улыбалась, глядя вниз, на стол:

— Мне эту книгу когда-то подарил Джек на Рождество.

— Да, он любит Элвиса. — Этого можно было и не говорить. Я почувствовала раздражение. И это называется такт! Мы ведь собирались готовить для Джейсона. И не только в этом дело. Мать должна была знать, что Джейсон не поклонник арахисового масла. — И какие блюда мы собираемся готовить по этой книге?

— Может, начнем с тушеного мяса с грибной подливкой? — Она замолчала, давая мне возможность потерять сознание от восторга. Но я не упала, и она добавила: — Это очень просто, всего пять компонентов для мяса и пять — для подливки.

— Всего десять, — подсчитала я.

— Просто к мясу добавляешь все компоненты и ставишь в духовку на час. А подливка готовится так: обжариваешь на масле лук и грибы, потом добавляешь немного бульона. В миске смешиваешь воду с мукой, и вливаешь это в лук и грибы. Главное тут — хорошо перемешать. Ну, как?

— Вроде доступно. А что к этому на гарнир?

— Картофель в мундире отлично подойдет. Кладешь его на противень в духовку одновременно с мясом. Можно и бобы. Их надо опрыскать водой и накрыть пленкой. В микроволновке будет готово через три минуты.

Для меня это прозвучало музыкой.

— Лучше полить их маслом или посыпать тертым пармезаном, чтобы они немного…

И она произнесла такое слово — «шуч». Я не могу передать на бумаге его точное звучание, оно какое-то таинственное. Не знаю, откуда она его взяла, никогда не слышала его ни от кого, кроме нее. Слово какое-то грустное. Слыша его, я представляю парикмахершу, взбивающую поредевшие волосы старухи.

— А на десерт… Я знаю, Джейсон бережет фигуру, — уф-ф. она сказала это так, будто Джейсон — кисейная барышня, — и я подумала: почему бы не сделать печеные яблоки со специями? Тут тоже главное — хорошо перемешать ингредиенты. — Немного поколебавшись, она добавила: — Вообще-то еще надо поливать сиропом каждые пятнадцать минут, но мне кажется, ты можешь этого и не делать.

Мама рассказала мне тонкости каждого рецепта, заставила меня размешивать и резать. Один раз изменила положение ножа в моих руках, причем ее рука при этом немного дрогнула. Она ведь привыкла выполнять приказы, а не отдавать их.