– О Боже, Клара… – простонал он, не отрываясь от ее грудей – Я не хотел. Прости меня.

– Далтон… – Ее шепот утонул в его стоне, когда он наконец высвободил свою измученную плоть. Она потянулась к его члену, на этот раз не желая оставаться благоразумной английской леди. Сейчас она хотела не просто прикоснуться к нему, но и почувствовать мужское естество в своих руках.

Она нежно погладила его жезл, и он задрожал, нависнув над ней.

– Клара, я не могу… мне необходимо… – Но ни на дюйм не отодвинулся от нее.

– Я должна, – прошептала она ему. – Я должна видеть тебя. Всего.

Он открыл глаза, чтобы увидеть ее лицо. Она не отвела взгляда. Слегка улыбнувшись, почти застенчиво, он скатился с нее и лег на плащ, ближе к огню.

Клара привстала, опершись на локоть, и уже уверенно взяла в руку его член.

– Ты сделаешь то, что я скажу?

Он хихикнул.

– Поистине, Клара, ты самая скандальная…

Она поцелуем закрыла ему рот. Он ответил на поцелуй с неистовой страстью и больше не протестовал.

– Тебе придется еще многое узнать обо мне, Далтон Монморенси, лорд Этеридж, – пробормотала она, прижимаясь к его губам. – Как и мне о тебе. – Она поцеловала его твердую челюсть и слегка куснула его за подбородок. – Ты первый.

– Да поможет мне Бог, – вздохнул он, потом послал ей горячий взгляд.

Сглотнув, Клара едва не пошла на попятный, чтобы не высвободить то, что у обоих скопилось внутри. Потом воображение наградило ее некоторыми приятными, хотя и совершенно порочными возможностями, и жар внутри ее разгорелся с новой непреодолимой силой.

Она медленно отвела его руки.

– Не дотрагивайся до меня, я хочу изучить тебя так, чтобы даже с закрытыми глазами смогла нарисовать тебя. – Она прижала его руки к ковру. Он сделал протестующее движение. – Нет, – сказала она твердо, – в противном случае я не буду этого делать.

Она склонилась над ним и прихватила губами его плоский мужской сосок. Далтон то ли всхлипнул, то ли просто выдохнул со свистом, и краем глаза она заметила, как напряженно расправились на ковре его пальцы.

«Я хочу узнать тебя. Узнать так, чтобы никогда не забыть ни одного дюйма твоего тела».

Этот момент, казалось, возник вне времени, словно интерлюдия вечности в комнате без окон. И почему это всегда происходит на чердаке?

Ее язык ощутил его соленый вкус и мужской запах. Она обхватила губами второй его сосок. То же самое. Ее поза была неудобной, поэтому, задрав рубашку, она оседлала его чресла. Далтон застонал, напряженно выгнулся и, приподняв голову, перехватил ее взгляд.

Еще минуту назад она думала, что в его глазах была истинная страсть, но сейчас быстро отвела взгляд, чтобы не видеть того безумного чувственного голода, который пробудила в нем.

Она провела пальцами по темной поросли на его груди и нежно куснула ключицу.

– Больше никаких тайн, – прошептала она. – Никакой лжи.

– Конечно! – прорычал он. – Никакой лжи.

– Тогда скажи мне, Далтон. Скажи правду. Чего ты хочешь?

Он отвел глаза. Клара повернула его лицо к себе.

– Скажи!

Его дыхание стало глубже, мощная грудь вздымалась.

– Я хочу… я хочу твои губы.

Она поцеловала его.

– Вот они. Но ты ведь не это хотел сказать, не так ли? – Она покрыла поцелуями его шею, спускаясь вниз по ложбинке мускулистой груди.

– Здесь? – прошелестела она.

– Да… нет…

Клара куснула его чуть выше пупка, проведя руками по восхитительному рельефу живота.

– Здесь? – Она покрыла поцелуями, возникшую чуть ниже провоцирующую темную дорожку, аккуратно обходя нижней частью собственного тела весьма крупное препятствие. И когда, слегка покачиваясь, замерла над его вздыбившимся естеством, Далтон, скрипнув зубами, застонал.

– Клара! – прорычал он.

Она довела его до предела и понимала это. Головокружительное чувство власти смешалось с желанием заставить его по-настоящему потерять контроль над собой. Ведь только однажды ей удалось заметить, что внутри у него живет настоящий самец, спущенный с привязи. Тогда он впервые поцеловал ее, и на залитом лунным светом чердаке всего лишь на несколько мгновений исчезла внешняя оболочка.

Если это у них последняя ночь, пусть истинный Далтон принадлежит ей полностью. Не Монти, не лорд Этеридж. Далтон – пылкий, грубый, необузданный.

И пусть не будет никакой Розы, никакой вдовы Симпсон, она тоже должна освободиться от налета цивилизации. Способна ли она на это?

Ее пальцы скользнули по его бедрам, и через секунду остатки его одежды были отброшены в сторону.

Теперь он лежал перед ней обнаженный, каждый дюйм его мужского великолепия принадлежал ей.

– Ты сказал, что хочешь мои губы. – Она огладила его сильное тело. – И куда бы могли направиться мои губы? – задумчиво размышляла она. Она поцеловала его в одно бедро. – Сюда? – Поцеловала в другое и медленно, словно пробуя на вкус, лизнула внутреннюю сторону. – Сюда?