–  Я должен идти за принцессой, - повторил Люсьен.
– Вот здесь Мирза, глубоко внизу. Он еще жив.

–  А мой друг и хозяин Арнольд? А старик Ларион?
– Олаф, кряхтя от боли, доковылял до ямы и сунул вниз голову.
– Мирза!.. Эй!.. Боюсь он умер, стражник. Это я сразу чувствую.

–  Вот оно что?..
– Люсьену не нравился этот человек.
– Что ж, тогда… Куда ты пойдешь, в Чивья или в Хаж? В сторону степи побежали посланные Мирзой восьмилапые, к дворцу отправилась Настас. Туда ближе.

–  Ближе?..
– Олаф задумчиво подобрал ногу Мирзы и погладил черные жесткие волосы, потом небрежно бросил, побрел по камням, озираясь и потирая открытую солнцу шею.
– Туда мне идти незачем, сами прибегут. А Мирза, значит, послал двух единственных боеспособных раскоряк к своему любимому Повелителю… Ну, конечно, не защищать же караван! Дикарей было много?

–  Кажется, да…

–  Кажется? Где же ты был, храбрый воин?
– Олаф уходил все дальше.
– Отсиделся, не сберег свою принцессу? А мой храбрый Арнольд погиб…

–  Я должен идти, - решился Люсьен. К чему ссориться с этим болтуном?
– Тулпан попала в плен, я пойду по их следам. Передай Ирже, когда он прибежит из Хажа…

–  Я пойду с тобой, - спокойно ответил чивиец.
– Кстати, кое-кто все же немного повоевал, - он указал на обезглавленный труп Имруса.
– Сними с него сапоги, тебе не пройти по горам босиком, а ночью будет холодно.

–  Обойдусь, - буркнул обиженный стражник.

–  А принцесса тоже обойдется без своего последнего защитника?
– усмехнулся Олаф.
– Обувайся, а я начну подъем. Похоже, вот там можно забраться…

–  Нет, забирай левее, - вздохнул горец.
– Видишь, где трава? Она поможет забраться. Только хватайся не за стебли, а за корни, они всегда торчат из земли.

–  Тебе виднее, - сразу согласился Олаф.

Люсьен, скрепя сердце. Стащил с мертвого дикаря сапоги. Размер ему почти подходил, и Олаф, конечно же, прав. Но как унизительно подчиняться этому наглецу! В то же время принцессе пригодится еще один помощник, и если он согласен идти…

–  Я не буду задерживаться, пока не догоню их, - предупредил стражник, тоже начиная подниматься.

–  Можешь не задерживаться, даже если я останусь жив, сорвавшись с этих камней, - ответил сверху Олаф.
– Горы - это ужасно.
– Горы - это мой дом.

Иржа не долго совещался с Патером и Чалвеном. После отбытия принцессы вся полнота власти сосредоточилась в его восьми лапах, и следовало только приказывать.

«Он почти угрожал мне. На пороге война. Удержать Горный Удел такими малыми силами, как наши, будет невозможно, но мы можем умереть с честью.»

–  Мирза угрожал?
– ахнул Чалвен.
– А как же мы Тулпан отпустили?

«Нужно выиграть время. Патер, ты должен призвать во дворец всех людей.»

–  Э… - воевода наморщил покатый лоб.
– А сколько оставить на перевалах?

«Ни одного,» - нервно переступил лапами смертоносец.
– «Все люди должны прийти сюда и охранять мост. Мы будем ждать атаки со стороны степи. Можешь оставить там нескольких женщин, пусть просто наблюдают.»

–  Но… Э… - Патер беспомощно посмотрел на Чалвена.
– Это же неправильно. А что, если…

«Это приказ, Патер. Начинай его выполнять прямо сейчас. И помни, во славу Повелителя мы можем умереть с честью. Не жди победы.»

–  А… -воевода хотел еще что-то спросить, но передумал и вышел из зала.

–  Что же будет с девочками?
– Чалвен ломал руки.
– Получается, мы их врагам отдали?

«Их не тронут, они в гостях у Повелителя Чивья. Пока Тулпан там, чивийцы будут надеяться, что она выйдет замуж за Арнольда, и тем присоединит Горный Удел к их городу. Долго ждать не станут, а когда принцесса поедет обратно, то за ней последует армия Чивья. Согласимся мы, или нет, их отряды войдут сюда.»

–  Зачем?!
– всплеснул руками старик.
– Что им, в степи делать нечего? Воевать с Хажем… К чему им наши горы?

«Этого я не знаю. Но мне предложили измену, и тем нанесли оскорбление. Я - Око Повелителя Ужжутака, и мое оскорбление - оскорбление всех жителей Горного Удела. Принцесса никогда не станет женой Арнольда,» - смертоносец тронул лапой плечо Чалвена, привлекая все внимание старика.
– «Скажи, прав ли я в своем подозрении… Тулпан может выйти за него там, в Чивья, без моего согласия?»

–  Она сделал бы большую ошибку, - пробормотал Чалвен.
– Но она так юна, а там город, большой город… Да еще негодная Алпа наверняка нашепчет ей глупостей… Ты ведь простишь ее, если она так поступит?