–  Скажи, Олаф, а почему тебя попросили стать слугой Арнольда? Такой уважаемый человек, облавами руководил… И как же ты согласился?

–  Действительно… - сонно пробормотал чивиец, по прежнему не шевелясь.
– И как я совершил такую глупость?

–  Я не спросил «Как?», я спросил «Зачем?».

–  Зачем?..
– чивиец стащил с лица куртку и с улыбкой посмотрел на стражника.
– Наверное, хотел выслужиться перед Повелителем еще сильнее, стать заметнее, богаче…

–  И для этого надо служить Арнольду? Может быть, Агни тоже хотел через такую службу стать высоким господином?

–  Высокие господа - это высокородные господа, - поучительно заметил Олаф и лег на бок, чтобы было удобнее разговаривать.
– Таким не станешь, такими рождаются. Вот как Тулпан… Что это ты жуешь?

–  Муху.

–  Мы дураки, не взяли с собой еды, а надо было откопать какой-нибудь мешок. Дай мне тоже.

–  Подойди и возьми, - Люсьен почувствовал, что опять теряет хладнокровие.
– Но ты не договорил. Расскажи о себе, кто ты такой?

–  Наконец-то, - Олаф подобрался к Люсьену и забросил в рот ломтик мяса.
– А я думал, ты не спросишь… Уж и так и эдак заинтересовывал: я, мол, облавами командовал, воевал… Кстати, я и со смертоносцами воевал. Мы ходили походом на Трофис, и группа людей едва не смогла проскочить по крышам и открыть ворота. Тогда город был бы наш, у них половина войска отправилась далеко в степь… Но не вышло, мало кто ушел. А я вырвался, чудом между ногами у пауков прокатился и спрыгнул со стены. Тогда меня и приметил Малый Повелитель, а до этого я был просто рядовым воином. Стал посылать в облавы… Я и там оказался лучшим, головы не терял, стрел зря не тратил. Вот так. Я не раз говорил с нашим Смертоносцем Повелителем.

–  Как же это так?
– Люсьену было немного смешно от такого откровенного хвастовства.

–  Он звал, я и приходил, - простодушно признался Олаф и взял еще мяса.
– Разговаривали о всяком. Он, наш старик, многое может рассказать, если захочет.

–  Ваш старик?..
– стражник поборол гордость, проглотил мясо и сел поудобнее.
– Не пойму я вас, чивийцев. Ты несколько раз назвал восьмилапых раскоряками. Может быть, я чего-то не понимаю, но в Хаже это неприличное слово. Теперь ты назвал Смертоносца Повелителя «наш старик». Как вы живете в городе?

–  Все дело в том, что ты не умеешь скрывать от пауков свои мысли, ведь так?
– Олаф ел с аппетитом, горка ломтиков мяса, выложенная на траве, быстро таяла.
– Странный вкус у этой мухи, чуть солоноватый. Вы привыкли, что смертоносцы всегда знают, о чем вы думаете, вот и не представляете, как можно назвать их «раскоряками». Не сомневайся, я уважаю их не меньше твоего, а может и больше, просто не боюсь. Повелитель… А кто он такой? Самый старый, самый мудрый, самый сильный самец, наш старик.

–  И он знает, что вы умеете скрывать мысли?..
– поразился стражник.
– А как вы это делаете?

–  Объяснить невозможно, я однажды пробовал… С этим надо родиться и вырасти. Просто если я не захочу, ни один паук не сможет забраться мне в голову, вот и все. И когда они бьют своим гневом, я чувствую это гораздо меньше, чем ты. Тоже самое и дикари… Ведь они тоже горожане, Гволло был раньше большим, красивым. Человеческие кварталы почти не затягивали паутиной, только некоторые улицы. Вот так мы и живем, люди и смертоносцы. Конечно, Повелитель выше всех, но и нас без вины не наказывают. Всем хорошо.

–  Почему же тогда повстанцы убивают смертоносцев?

Олаф доел последний кусок, не предложив его приятелю, и откинулся на спину, сыто улыбнувшись.

–  Сам не понимаю… Выдумали себе какого-то Фольша, слушают колдунов, творят безобразия. В некоторых городах восстания не удавались, и тогда там не оставалось людей. И что же? Они пали. Смертоносец сильнее любого человека, но смертоносец с сидящим на нем лучником еще сильнее.

–  Кто такие колдуны?

–  Люди с даром. Это особый дар, они видят, чувствуют на расстоянии, почти как пауки.

–  И могут читать мысли?
– напрягся Люсьен.

–  Нет, о таком не слышал. Вот Настас, мне иногда кажется… Впрочем, кто ее поймет? Колдуны призывают начать священную войну, и каждый, кто в ней гибнет, отправляется прямиком на звезды, где Фольш дает им новое тело и зачисляет в свою армию. Однажды он наберется сил от жертвоприношений и спустится сюда, чтобы истребить всех насекомых.

–  Разве кто-нибудь видел этого Фольша?
– стражник подозрительно посмотрел наверх, в темнеющее небо.

–  Говорят, видели… Травку специальную едят или курят, а потом видят.

–  Какую травку?
– Люсьен схватился за голову.
– Или ты мне врешь, или я совсем ничего не знал.

–  Я не вру, я вообще очень честный малый, - Олаф потянулся и сорвал крохотный зеленый кустик.
– Травки бывают разные. В степи все любят травки… Вот это - нас.

–  Я знаю, - стражник взял растение.
– Горный нас.

–  Точно. А жевать ты его пробовал?

–  Зачем?
– Люсьен понюхал зелень.
– Он горький, кажется. Кролики его не едят, и пчелы, и мухи.