Даг в ожидании охотников проверил копье: крепко ли держится широкий наконечник, не потеряло ли лезвие остроты. Разрезанные пальцы руки все еще ныли и требовали отмщения. Чужаки раздражали нового старейшину одним только своим существованием, а уж их поведение было совсем возмутительным. Ранить его, отца племени! Этот ненормальный Питти не должен жить, иначе кто же станет слушать его, Дага?

Элоиз тоже оказалась порядочной дрянью: на глазах у всех предпочла ему пустозвона Эля, да еще и обозвала дураком. Весь день вела себя довольно прилично, и вдруг к вечеру такое отчудила. Жаль, она чем-то нравилась Дагу… Надо будет отрезать ее волосы и сделать специальную повязку на голову, которую имеет право носить только вожак. Сапоги ее должны как раз подойти, а вот обувь Питти окажется велика, поэтому ее можно отдать Тине - ее не помешает одарить, чтобы она потом поддерживала старейшину мужской цепи. Меч, конечно, будет храниться у Дага, так же как и нож: с этими странными и опасными предметами надо обходиться поосторожнее.

Но с большой женщиной можно будет разобраться потом, сейчас настало время для шамана. Обиженный степняк еще при солнечном свете как следует запомнил, где лежит Питти, и теперь найти его не составит труда. Можно было бы все сделать самому, но лучше иметь за спиной еще два-три копья, для надежности. Чужак - он и есть чужак, может выкинуть все что угодно.

Дождавшись приятелей, Даг вкратце объяснил им свой немудреный план: окружить спящего Питти и заколоть копьями. Первый удар нанесет старейшина, остальные сразу же поддержат. Охотники переглянулись и согласно покивали - дело было простое и быстрое, - а потом можно вернуться досыпать.

Белка услышал крадущиеся шаги еще раньше, чем проснулся, за время странствий по чужим краям его организм привык все время быть начеку. Прежде чем открыть глаза, Питти перекатился на живот и тихо вытащил нож, потом аккуратно подтянул под себя ноги и приготовился действовать.

Нападающие подходили с разных сторон, что чрезвычайно позабавило шамана. «Боятся -значит уважают», - со сдержанным самодовольством вспомнил он старую пословицу и тихо поднялся на корточки. Откуда степнякам знать, что убивать людей - дело совершенно особенное, для которого мало быть охотником, нужно быть воином.

Питти не колебался в выборе первого противника - тот, что подходил к нему спереди, и стал первой жертвой. Степняк не успел ровным счетом ничего - ни поднять копье, ни вскрикнуть. Нож вдруг выпрыгнувшего из темноты шамана по рукоятку вонзился ему сперва в солнечное сплетение, затем полоснул по горлу.

Сигв повалился в траву с глухим шумом, и остальные заговорщики приостановились, пристально вглядываясь в ночные тени.
– Лор?..
– раздался сиплый от волнения голос Дага.
– Что там? Ты его видишь?
– Нет… Его, кажется, здесь вообще нет…

–  Ошибаешься, - шепнул на ухо Лору Питти, одновременно вгоняя нож в печень степняку.
– Ничего не хочешь сказать напоследок?.. Жаль. Ну, что ж, извини, что подошел сзади.
– Лор?.. Что ты там шепчешь?.. Где чужак?
– не унимался предводитель.
– Сигв?.. Кто здесь?

–  Это я, Дорни. Там кто-то есть, и мне показалось, кровью пахнет. Давай-ка, Даг, вместе держаться…

Вожак и сам уже понял, что дело пошло вкривь и вкось. Направляя приятеля похлопываниями по плечу, Даг стал отступать в Степь, выставив копье в сторону предполагаемого местонахождения чужака. Как и следовало ожидать, он жестоко ошибался: Питти змеей подполз сбоку и вдруг вырос как из-под земли перед своими врагами.

–  Один против многих имеет то преимущество, что не способен перепутать своих и чужих, - изрек шаман очередную мудрость и тут же одернул себя: - Хотя к чему я это говорю вам? Вам уже не пригодится.

Как ни глуп был Даг, в трусости его упрекнуть было нельзя. Даже не сказав ничего товарищу, он стремительно атаковал чужака, действуя копьем так, как это делалось против скорпиона.

Питти даже губу прокусил от злости на себя: ну надо же, какая прыть! А ведь можно было сделать все тихо, не красуясь, как с первыми двумя. Дважды вынужденный отпрыгнуть назад, шаман отбил нападение, приняв широкий наконечник копья на лезвие ножа и быстро скользнув оружием вдоль древка. Охотник вскрикнул и разжал раненую вторично руку.

–  Не везет сегодня твоим пальцам, - опять не удержался от замечания Питти и сбил Дага на землю подсечкой.

Перед тем, как нанести смертельный удар, лесной человек взглянул на последнего противника, замершего на месте с копьем в руках. Потом нож сверкнул, и пораженный в сердце Даг слабо застонал.

–  А ты можешь идти, - прозвучали в темноте слова неожиданно сжалившегося к врагу Питти, и ответом ему стали быстрые шаги. Шаман тщательно вытер нож о траву и вернулся на место ночевки. Какая хорошая привычка - снимать на ночь бубенцы!

Утром Пожиратели Гусениц снова столкнулись с проблемой: трое соплеменников, в том числе новый, хотя никем не назначенный, старейшина мужской цепи, оказались мертвы. Маленькое сообщество снова оказалось на грани истерики. Не в силах сами решить, что предпринять, степняки толпились возле чужаков.

Между тем чужаки сохраняли удивительное спокойствие: и Питти, и Элоиз чинно занялись завтраком. Как ни странно, но степняки сразу приняли такое поведение и присоединились к трапезе, испуганно косясь в сторону мертвецов, которые, никем не убранные, продолжали лежать почти рядом с костром.