Тульский и Токарев ломанулись в подъезд, не увидев, как солдатик посмотрел им вслед и усмехнулся…

…На последнем этаже, возле закрытого хода на чердак, они обнаружили замшевую куртку, малиновые ботинки, перчатки, рыжий парик и солдатский вещмешок. Матерясь в голос, Артем с Артуром побежали обратно — но во дворе уже никого не было…

…Они обшарили все проходные дворы, пробежали по 1-й линии, прочесали часть Среднего — все было напрасно…

Подавленные, Токарев и Тульский вернулись на набережную, где все также одиноко продолжала работать на холостом ходу белая «пятерка».

— Блядь, — сказал Тульский, нервно закуривая. — Счастье еще, что не моя земля… Надо срочно в «тридцатку» — вызвать всех, кого только можно… Быстро — как мы-то тут оказались? Что объясняем?

— А чего выдумывать — хмуро отозвался Токарев. — Чем ближе к правде — тем лучше… Наблюдали за «контингентом», изучали способы их наживы… Показалось странным, что машина долго стоит — подошли…

— Я же только вчера тут шухер наводил, — скривился Тульский. — Ой-е… Ну пошли, что ли…

Артем задумчиво поднял глаза на опера и сказал словно самому себе:

— Что-то это мне напоминает… Вернее — кого-то… Шустрый паренек… Фантом…

Артур замер:

— Фантом, говоришь? А, может, Невидимка? А ты что про него знаешь?

— А ты? — удивился тому, как Тульский точно реагировал на его смутные подозрения, Токарев.

— Та-ак, — протянул Артур. — Похоже, нам есть, что обсудить… Только сначала надо до «тридцатки» добежать…

Показания, которые Токарев и Тульский дали в 30-м отделении немного отличались от того, что они, перебивая друг друга, рассказали выехавшему на двойное убийство Токареву-старшему.

Василий Павлович выслушал ребят молча, потом тяжело вздохнул и спросил:

— Вы его хоть разглядели толком, сыщики?

Парни потупились, потом за обоих ответил Артем:

— Отец, мы… Смеркалось, да и форма военная отвлекала… Потом он нагнулся почти сразу… Купились мы… Солдатик и солдатик — нескладный такой.

Токарев-старший мрачно кивнул:

— Да, психологически все точно… Когда форма — всегда смотрят на нее, а не налицо, она обезличивает. Лучшая маскировка… Ладно, ухари… Вот что я вам скажу — вы свои предположения про Фантома-Невидимку, держите при себе, ясно? Потому что у нас конкретного ничего — как не было, так судя по всему — и нет… А умозаключения на официальные бумаги класть не рекомендуется.

— Но, отец… — попытался было возразить Артем, на что Василий Павлович рявкнул:

— Я ясно выразился?!

— Ясно, — понурились парни.

Потом, после всех официальных мероприятий, Артем и Артур еще долго разговаривали друг с другом — сопоставляли кусочки информационной мозаики, спорили, убеждали друг друга. Они понимали друг друга с полуслова. У них появилась общая цель…

Объявленный по городу план «Перехват», конечно же, ничего не дал. «Солдатик» как в воду канул, как испарился…

…Ждать следующего проявления Невидимки пришлось недолго. Спустя короткий промежуток времени после зависшего глухарем двойного убийства на набережной Макарова, его тень обозначилась снова…

…Недели две назад в кабинет к Тульскому въехал еще один молодой оперативник — Ваня Кружилин. Ваня окончил короткие курсы для сотрудников уголовного розыска в Пушкине, и его допустили до заветных служебных тайн. Сразу по его приходу в отделение выяснилась пикантная подробность — оказалось, что у Вани музыкальное образование, а по диплому он — дирижер, точнее — дирижер хора и вокальных коллективов. Это обстоятельство смутило даже Боцмана, который со скрытым уважением изрек как приказ:

— С этого дня так и будем звать: Дирижер!

Родители с детства старались не пускать Ваню на каток, усаживали за чудом влезшее в хрущовку пианино, покупали книги о композиторах и даже, выкраивая крохи из своей зарплаты, пошили мальчику фрак. Они долго не знали, что их мечты разбил Роберт Стивенсон своим романом «Остров сокровищ», который Ванечка проглотил за одну ночь. С тех пор Кружилин «заболел» пиратами, а когда подрос, понял, что их можно встретить, видимо, только в уголовном розыске…

Консерваторию он все же окончил, но захудалым дирижером (которым родители бы гордились и обсуждали бы между собой, как его зажимают бездари) быть не захотел.

Тульский понял, что его новый коллега — романтик, но издеваться не стал, так как Кружилин был парнем добрым и заводным на любую авантюру. Это Ваня, мгновенно освоившись в атмосфере отделения, предложил налепить на дверь кабинета Боцмана плакатик следующего содержания: «Взятка в размере до 25 рублей — является устной благодарностью». Дело в том, что Боцман за небольшие одолжения брал магарыч только портвейном и водкой.