— Ну так и есть — русалка!

— Свеженькая еще, рыбонька, совсем недолго плавала!

Мне очень хотелось заткнуть уши, но это было бы невежливо по отношению к распекающему нас с Иркой Сереге. Лазарчук имел моральное право устроить нам нагоняй: мы с подружкой уже не в первый раз подбросили ему неприятную работенку.

Сознавая это, я слушала капитана кротко, а самолюбивая Ирка опять не выдержала.

— Поперлись! — возмущенно повторила она. — А для чего сюда прутся все остальные граждане? Это, между прочим, если кто не знает, Парк культуры и отдыха! Здесь культурно отдыхают, гуляют, дышат свежим воздухом!

— И топятся, — не удержавшись, подсказала я.

Ирка осеклась, а Лазарчук фыркнул как лошадь и крайне язвительно сообщил:

— Топятся — это когда по собственной инициативе! А когда камнем в висок и замертво в пруд — это уже совсем другое мокрое дело!

— О господи! — Я ужаснулась и обернулась, чтобы увидеть несчастную жертву преступления.

Лучше бы я этого не делала!

Деревянный медальон, так приглянувшийся Ирке, с лески сорвался, и бусины рассыпались, однако и без того видно было, что убитая одета со вкусом — в шикарные замшевые брюки и кашемировый джемпер песочного цвета. Конечно, пребывание в грязной воде сильно подпортило вещи жертвы и превратило в сущее безобразие ее прическу и макияж. Собственно, только поэтому я ее и узнала.

Бледное лицо в разводах грязи и спутанные черные волосы — именно такой я видела Марию Петропавловскую, когда она была еще живой.

— Анка, я нашла твою подругу, Машу, — печально сказала я в трубку, плотно зажатую между двумя щеками — моей и Иркиной.

Подружка, взволнованно сопя и старательно маскируя неистребимое любопытство под глубокое сочувствие, старалась не упустить из моего разговора с Анютой ни единого словечка. На слова, впрочем, я на сей раз была не щедра. Язык не поворачивался объявить Анке страшную новость.

— Я знаю, Ленчик, спасибо тебе огромное! — грустно ответила приятельница.

— Да не за что, — растерялась я.

— Она мне позвонила сразу после вашего с ней разговора.

— Ань, ты знаешь, а ведь Маша…

— Да знаю я, знаю! — недослушала приятельница. — Она и мне сказала все прямым текстом: не желаю, мол, поддерживать отношения, что было, того не воротишь, мы с тобой вращаемся на разных орбитах, прости, прощай и не поминай лихом!

— Анка…

— Да не успокаивай ты меня, я не очень-то расстроена! Я прекрасно знаю свою подругу, все ее обиды ненадолго. Машка вспыльчивая, но отходчивая.

Тут моя собственная вспыльчивая подруга выразительно кашлянула и подтолкнула меня локтем, прозрачно намекая, что пора бы сообщить Анюте — отходчивая Маша отошла насовсем.

— Аня! Маша сейчас тут! — дерзнула я.

— Правда?! — Приятельница неподдельно обрадовалась. — Она рядом с тобой? Ленчик, ты умница! Настоящий миротворец! Ну-ка, передай Машке трубу!

— Анька! — вырвав у меня мобильник, гаркнула потерявшая терпение Ирка. — Единственная труба, которая еще пригодится твоей подружке, стоит на крыше крематория!

— О боже! — закатил глаза Лазарчук, присутствовавший при этой сцене. — И эти люди обвиняют меня в грубости и нечуткости?!

Ирка сердито зыркнула на него и скомандовала в трубку:

— Сиди дома, мы сейчас приедем!

Она вернула мне телефон, обессиленно упала на пенек, устало вытянула ноги и с укором сказала Сереге:

— Не о том вы думаете, господин капитан! Вы бы лучше к товарищам своим присоединились, следочки какие-нибудь поискали на месте преступления, пальчики, орудие убийства! Ваше дело — душегуба ловить, а не разговоры разговаривать!

— Орудие преступления искать не надо, булыжник этот у жертвы за пазухой лежал — для пущей тяжести, надо понимать, — невозмутимо ответил Лазарчук, тщательно протирая полой теплой вельветовой рубашки старомодные солнцезащитные очки. — Пальчиков никаких там не будет, не стоит и надеяться, тело не меньше часа в воде пролежало, и камень вместе с ним. А вот следочки… Петь, а что у нас со следочками? Есть?

— Следочков у нас валом, но все они с одной пары ножек, — охотно отозвался лейтенант Петя Белов. — То ли кроссовки, то ли спортивные туфли на ребристой подошве, размер сорок первый, растоптанный. Похоже, тут совсем недавно какой-то чокнутый физкультурник вокруг водоема кросс бегал. Оставил отпечатки в десять слоев, один на другом, и ничего другого из-под них уже не добудешь.

Я опустила взгляд и посмотрела на Иркины вытянутые ноги. Она мгновенно подобрала их, свистнув по траве ребристыми подметками своих спортивных туфель, встала и громко сказала:

— Ну нам пора!

Подружка потащила меня прочь от водоема, вместо «до свиданья» торжественно возвестив:

— Всем спасибо, мы свободны!

— Чему лично я не перестаю удивляться! — добавил свой ехидный комментарий капитан Лазарчук.

— Ох, привлекут меня за сокрытие следов преступления! — опасливо пробормотала Ирка, внедряясь в хвойные заросли.