— В чем лучше хранить деньги — в рублях или в евро? Купить мне шубу или зима будет теплой? Где сейчас Моржик и как ее зовут? — нетерпеливо и с большим пристрастием интересовалась Ирка.

— А ужин сегодня будет? А что у нас на ужин? — монотонно вопрошал Колян.

— Тихо, вы! — слегка обалдев от такого натиска, крикнула я. — Я вам кто — справочное бюро? Устроили тут выездное заседание клуба «Что? Где? Когда?»! А где «добрый вечер, мамочка»? А где «дорогая, я рад тебя видеть»?

Пристыженные Коляны замолчали, но бессовестная Ирка продолжала ко мне приставать:

— А что будут носить в новом сезоне, каблук или платформу?

— Тапки! — рявкнула я.

— Белые? Свят, свят, свят! — Подружка перекрестилась, перешла на свистящий шепот и наконец затихла.

— Тапки мне дайте, горлопаны! И помолчите! — раздраженно закончила я, метким броском зашвырнув сумку в просвет открытой двери.

Из темноты донесся гневный мяв придавленного Филимона.

— Я сказала, молчать! — в тон кошачьему воплю проорала я, мгновенно осатанев.

— Лучше послушаться, — обращаясь к Ирке, тихо посоветовал Колян. — А то сейчас Кыся пожелает нам всем онеметь, и будем мы потом молчать, как Михеевна!

— Про тапки она мне тоже как-то двусмысленно сказала, — пожаловалась ему Ирка. — Это не проклятие было, не знаешь?

— Эту тайну знает только человек с бородой! — внушительно сказал Масяня, очень точно копируя интонации киношной Черепахи Тортилы.

Это неожиданное, но авторитетное замечание положило конец бессмысленным воплям, так как ни одного бородача среди нас не имелось. Единственным, кто мог похвастаться густым волосяным покровом на передней части головы, был кот Филимон, но он прятался в темной кухне и не выражал желания делиться своими тайными знаниями, даже если обладал таковыми.

Сунув ноги в тапочки, любезно принесенные мужем, я прошла в гостиную, рухнула на диван и с похвальной вежливостью поинтересовалась:

— А позволено ли мне будет, в свою очередь, спросить: с чего это вдруг у вас столько вопросов, и все ко мне?

— Она, что, не знает? — Колян обернулся к Ирке.

— У нее же с телефоном какая-то проблема, дозвониться невозможно! — напомнила Ирка. — Конечно, она ничего не знает! Откуда ей знать?

— Все мои знания проистекают, главным образом, из школьной программы, университетского курса и многотрудного жизненного опыта, — все еще вежливо, но уже не без язвительности сообщила я.

К раздражению, которое вызывала манера присутствующих говорить обо мне в третьем лице, примешивалась добрая порция любопытства. Чего такого я не знаю? Вышеупомянутый жизненный опыт вкупе с интуицией подсказывали, что речь идет отнюдь не о таблице умножения и правописании «не» с глаголами.

— Ах, это все не то! — Ирка помотала головой, выражая пренебрежение и к школьной программе, и к университетскому курсу, и, что было особенно обидно, к моему жизненному опыту. — Нам вот Анка звонила! С жуткой новостью!

Подружка сделала драматическую паузу, но запланированный эффект испортил Колян, поспешивший сказать:

— Муж Анны где-то за городом попал в аварию!

— И погиб?! — ужаснулась я.

— Нет, не погиб, но лежит в реанимации в тяжелом состоянии.

— Таким образом, в жизни Анкиного Димочки действительно наступил трудный период, когда ему очень нужны внимание и забота жены, а ей самой требуются большие запасы стойкости и терпения! — закончила Ирка. — Вот и получается, что ты у нас вроде как прорицательница! Самая настоящая фурия!

— Пифия, — машинально поправила я.

— И поэтому я с особой надеждой на правдивый ответ спрашиваю тебя, дорогая пифия: что у нас сегодня на ужин? — терпеливо вопросил Колян.

Удовлетворительный ответ на этот вопрос я смогла дать только после вдумчивой ревизии холодильника, какового момента моя подружка не дождалась: в четверть восьмого она покинула нас и умчалась по своим делам. Антидепрессивное воздействие тортика закончилось, Ирка вспомнила о предстоящем свидании Моржика и укатила в одинокий рейд по городским фонтанам.

Остаток вечера в тихом семейном кругу прошел без эксцессов. Мася в десятый раз посмотрел «Буратино», без особой настойчивости поспрашивал меня, где находится потайная дверца, вразумительного ответа не получил и отправился спать. Я мягко отклонила предложение мужа поиграть в веселых сексуальных зверушек, с головой залезла под одеяло и тоже уснула.

Ночь прошла спокойно, чего нельзя было сказать о последовавшем за ней утре.