– Говоришь, нормальная? – очнувшись, ехидно поинтересовался мой внутренний голос. – Призраков не видишь?

Двумя руками я шумно захлопнула окно, в отчаянии немного побилась головой о деревянную раму и вынужденно признала:

– Увы мне! Я сошла с ума!

– Ах, какая досада! – издевательски добавил мой внутренний голос.

Я в сердцах плюнула на ковер и отправилась на кухню.

За столом мирно сидел папуля, он прихлебывал чаек и читал толстую потрепанную книжку. Я заглянула через его плечо и прочитала: «Винни-Пух обхватил голову лапами, сел и задумался». Все ясно: значит, нынче мамуля вновь сиротела без своей музы и основательно потрепала папуле нервы печальными пророчествами! В таких случаях папа как противоядие быстренько заглатывает добрую порцию милых детских сказок.

Я отказалась от любезного предложения папули разогреть мне китовьи гамбургеры по-чукотски, сжевала одну холодную котлетку прямо у холодильника, а потом села, обхватила голову лапами и задумалась, как Винни-Пух.

– Как дела, Индюшечка? – посмотрев на меня поверх очков, спросил проницательный папуля.

Вместо ответа я вздохнула, взлохматила волосы и спросила:

– Пап, как ты считаешь, я сумасшедшая?

– Конечно! – убежденно кивнул любящий отец. – Ты сумасшедше красивая и сумасшедше талантливая!

– В чем это я талантливая? – невольно заинтересовалась я.

Комплимент своей ненормальной красоте я приняла как должное.

– Да во всем! – папуля взмахнул томиком сказок. – Ты пишешь чудесные стихи, вяжешь замечательные кофточки, составляешь великолепные букеты… А какую вкусную кашу ты варишь!

Я с признательностью посмотрела на отца и не стала напоминать, что стихосложением занималась в ранней юности, кофточку за всю свою жизнь связала только одну, да и то бабушке, которая весьма невзыскательна в одежде, а вкусную кашу получаю путем разведения кипятком содержимого готового пакетика. Великолепными букетами добрый папуля, вероятно, назвал те березовые веники, которые я в пасторальном настроении иногда вяжу для нашей дачной баньки.

– Спасибо! – благодарно сказала я, поднимаясь из-за стола. – Ты меня очень утешил!

Я вернулась к себе, задернула шторы, чтобы не видеть никаких привидений, снующих мимо моих окон чартерным рейсом с того света на наш балкон и обратно, включила лампу и устроилась за столом с блокнотом и ручкой. Ну, сумасшедшая я, так что с того? Говорят, сумасшедшие отличаются особенной хитростью и способностью к планированию побегов и диверсий. С учетом угроз свирепых пантюхинцев мне бы, пожалуй, стоило убежать куда подальше, да нельзя, у меня в тылу контуженный Зяма. Поэтому займусь-ка я нашим детективным расследованием. Буду надеяться, что я и в этом окажусь сумасшедше талантливой.

Вскоре стало очевидно, что надежда эта вполне обоснованна! Во-первых, поэкспериментировав со светом настольной лампы, я выяснила, что смогу более или менее точно восстановить список бывших работников фабрики музыкальных инструментов, получивших в свое доисторическое время ордера на покупку дефицитных немецких шкафов. Карандаш, которым я писала в своем блокноте этот важный список, был остро заточен, давила я на него изрядно, так что на следующей страничке блокнота отпечатались четкие следы. Повертев блокнот под лампой так и сяк, я благополучно разобрала вытисненные письмена и написала новый список.

– Уже хорошо! – резюмировала я, с удовлетворением оглядев дело своих рук. – Не придется повторно допрашивать фабричных тетушек!

У меня возникло желание немедленно поделиться своей радостью с Зямой, но я своевременно вспомнила, что его мобильник остался у меня в сумке. Ладно, порадую братца завтра. Может, к тому времени поводов для радости еще прибавится.

Я придвинула к себе телефон и позвонила по одному из имеющихся в списке телефонов – В.К. Сидоркиной.

– Алле-у-о? – пропел кокетливый девичий голос.

– Здравствуйте, могу я услышать Валентину Кирилловну? – отчество я назвала наугад, по имеющейся у меня первой букве, и промахнулась.

– Валентину Константиновну, наверное? Вы услышите бабулю только в том случае, если посетите ее в новом доме! – весело ответила девушка. – Бабушка уже с полгода как переехала в пригород, подальше от городской суеты, и телефона у нее там нет.

– Вы ее внучка? – уточнила я.

– Почти. Я жена ее младшего внука Вадима, Даша, – засмеялась девушка. – А вы кто?

– Я с фабрики музыкальных инструментов, по поручению профкома.

– Скажите, что нужно, и я попрошу Вадика передать бабушке, – предложила добрая девушка Даша. – Вадя как раз завтра повезет бабуле лекарства и свежие газеты.

Я спешно соображала, как бы мне с позиций самозваного представителя профкома вырулить на тему «Хельги».

– Видите ли, мы на фабрике решили создать музей нашего предприятия, – я начала размеренно, на ходу придумывая продолжение. – Это будет обширная экспозиция, представляющая историю фабрики за пятьдесят лет.