– Красота! – мечтательно обронила Машка, откидываясь на стуле и забрасывая руки за голову.

– Да уж, красота неописуемая, – ехидно поддакнула докторша. – Забыла сказать: мадам была нетрезва, на солнышке ее разморило, и уснула наша красавица на лежаке крепким сном, переходящим в горячечный бред. Уборщица ее вечером нашла, охранника позвала, тот администраторше сообщил, а она меня вызвала. А я что могу сделать? Ну, температуру сбила, теперь с ожогами борюсь. По-хорошему, девку бы в больницу отвезти, но это будет плохая реклама нашему отелю.

– Ничего, ба, ты справишься! – Машка похлопала бабушку по плечу и вскочила со стула. – Я в бассейн!

– Обедать приходи! – крикнула Ольга Павловна вслед убегающей внучке. – Ох, Мария, Мария…

Она поднялась, собрала со стола судочки и аккуратно составила их в холодильник. Потом посмотрела на тарелку с булочками, подумала, снова села и налила себе еще чайку. Мумия на кушетке лежала тихо-тихо, завтрак в отеле только начался, и до времени, когда по востребованному маршруту «шведский стол – медпункт» вереницей потянутся новые пациенты с расстройством желудка, можно было успеть со вкусом почаевничать.

Сквозь кисельно-вязкий и мутный сон я все слышала, только не понимала, что говорят обо мне, пока не очнулась полностью – в зловонной темноте и гадкой сырости.

– Как микроб под крышкой унитаза! – зло съязвила Тяпа.

– Мы не умерли? – испугалась Нюня, отнюдь не обрадованная перспективой столь непрезентабельного нового воплощения.

– Тихо! – попросила я и прислушалась к своим ощущениям.

Кожа зудела, голова гудела, во рту чувствовался противный привкус, но руки-ноги вроде слушались. Я стянула с физиономии влажную марлю, повернула голову и увидела белую, как экран, шторку, а на ней – темный силуэт. Некто стоял по ту сторону занавески, двумя руками держась за голову.

– Еще один пациент, – логично рассудила Нюня.

– Сейчас, Геночка, сейчас! – успокаивающе приговаривал в некотором отдалении уже знакомый голос докторши.

Звякнуло стекло, брякнул металл, прошелестели шаги. В моем личном театре теней стало одним персонажем больше – докторша подошла к больному:

– Повернитесь к свету.

– А это не больно? – опасливо спросил мужчина.

– Совсем не больно, – неискренним тоном, которым в подобный момент разговаривают все эскулапы, сказала докторша. – Уберите руки. Вот так!

– Ой! – пациент вскрикнул и зашипел от боли.

А я испуганно ахнула и тут же зажала себе рот. По тени на занавеске определиться было трудно, но это гадючье шипение я узнала! Вне всякого сомнения, новым пациентом доброй докторши был змеевидный приятель ласкового хлопчика Андрюши.

– Кто это вас так? – под затихающее шипение сочувственно спросила Ольга Павловна.

– Одна дура подушкой двинула, – неохотно объяснил Змей.

– Подушкой?! Геночка! – в голосе докторши удивление смешалось с укоризной. – Я думала, вы уже ушли из большого секса!

– Он у нас играющий тренер! – со смешком произнес приятный мужской голос.

– О, и Андрюша тут! – узнала его Нюня.

– Прикройся, Танька, снова ветошкой! – посоветовала Тяпа.

Я послушно налепила на лицо вонючую марлечку и по причине мгновенного ухудшения видимости вынужденно обратилась в слух.

– Тренер сборной инвалидов! – сердито пробурчал Геночка. – Ольга Пална, посмотрите Андрюшкину ногу. Андрюш, разуйся.

– Ого! – уважительно крякнула докторша. – Вот это гематома! Что это было? Вы зубило на ногу уронили?

– Я не работаю с железом! – обиделся Андрюша. – Садо-мазо – не мой профиль!

– Это его одна дура каблуком двинула, – объяснил Гена.

– Молодец, Танька! – тихонько похвалила Тяпа.

– Опасная у вас работа, мальчики и девочки, – без тени юмора заметила Ольга Павловна. – То и дело случаются телесные повреждения! Поутру Катенька ваша прибегала ссадину на скуле прижигать. Вчера Людочка с растяжением приходила. Позавчера новенькая была – вся изодранная, точно с кошкой сцепилась.

– Я ж плачу вам за эту работу, Ольга Пална! – недобрым змеиным голосом напомнил Геночка. – Вроде нормально плачу, считай – еще ползарплаты к вашей штатной навешиваю!

– Я это, Гена, не к тому, что вы мне мало платите, – сухо сказала докторша. – Я к тому, что девочки ваши о своем здоровье совсем не думают. Вот новенькая ваша – она, дурочка, ни йодом, ни зеленкой мазаться не захотела, чтобы товарный вид не портить, согласилась только перекисью царапины обработать. А ей бы, по-хорошему, при таких повреждениях прививочка от столбняка не помешала! Как она, Гена? Вы скажите ей, пусть зайдет ко мне, я ее посмотрю.