— Ну, что думаешь? Одолеем? — спросил Избор.

— Или одолеем, или помрем, — подумав, ответил Исин.

— Философ, — вздохнул Избор, — как это тебя князь еще в сотниках держит?

Его сейчас интересовало, что за зверей привели с собой песиголовцы, огнедышащих или нет. Ему приходилось видеть в деле и тех и других, в ту войну, когда базилевс воевал с саркинозами. Тамошние волхвы умели приручать этих тварей, и правильно обученный дракон стоил сотни воинов, а то и не одной сотни.

— Что это «философ»? — перебил его мысли Исин. Избор глубоко вздохнул, пытаясь из воздуха выделить запах гари, что всегда шел от огнедышащих драконов.

— Ромейское ругательство, — отмахнулся он. — Слишком умный, это если по-нашему говорить.

Он опять потянул воздух.

— Гари не чувствуешь? Нет ничего такого в воздухе?

Хазарин принюхался.

— С чего бы? До ужина еще далеко. Чему гореть-то?

Избор ткнул пальцем в далеких драконов. Исин не успел переспросить, что это значит. За спиной послышался скрип открывшегося люка, и над площадкой башни показалась голова князя. Исин протянул руку, помогая Брячеславу выбраться наверх, и через миг доски заскрипели под молодым, налитым силой телом. За князем вылез один из телохранителей, Куняк. Быстрым взглядом окинув хазарина, Брячеслав улыбнулся.

— Молодец, сотник. Спасибо…Послужил сегодня… Не забуду.

Избор кашлянул, привлекая его внимания, и княжеская улыбка угасла.

— Что там? — спросил князь.

— Драконы, — виновато, словно именно он был в ответе за происходящее, ответил Исин. Князь покусал губу, прищурился.

— Я вижу двух. Огнедышащие?

Избор пожал плечами.

— Откуда они у песиголовцев? — спросил князь. — Сроду их у них никаких драконов не было.

— И таран приволокли… — напомнил Избор. — Таранов у них тоже сроду не было.

— Не нравится мне все это, ох не нравится, — пробормотал Куняк, разглядывая лагерь песиголовцев. Он выдернул из волос соломину, и пусти ее по воздуху определяя направление ветра.

— Девок на сеновал таскать куда как приятнее, — согласился хазарин, глядя в другую сторону.

— А это что там?

— Где?

— Вон там, левее двух дымов.

Избор присмотрелся.

— Светлые Боги! — охнул он. — Камнеметы!

Князь повернулся, свесился с башни. Он висел так несколько долгих секунд, похожий на большую летучую мышь, потом обернулся.

— Точно песиголовцы?

— Точно, — подтвердил Избор. — Песиголовцы. Сам же знаешь, их с лица ни с кем не спутаешь. А не веришь, так сам посмотри. Вон перед воротами четверо лежат.

— А камнеметы тогда откуда? — переспросил Куняк. — Сроду у них камнеметов не было…. У них ума хватало только на то, что бы дубинами махать, да кусаться.

Избор и Исин догадывались, откуда у них все это, но при Куняке говорить об этом не стоило.

— Значит поумнели. Побывали в хороших руках и поумнели…. По себе знаю — битье, оно ум вострит.

— Ладно вам, — оборвал их князь. — Сколько их?

— Сотен пять. Не меньше.

Князь опять посмотрел на драконов. Пока они разглядывали песиголовцев, одну их тварей сумели взнуздать, и теперь ее спину украшало что-то вроде седла. Глядя на неуклюжие попытки поднять дракона в воздух, сказал:

— Пусть лезут. Есть чем встретить.

Штурм начался спустя три часа. Песиголовцы не взяв город с налета решили попытать счастья еще раз, пока осажденные не успели как следует приготовится к осаде. В их стане грохнули барабаны, и под дружный вой толпа песиголовцев бросилась на стены.

Даже отсюда, сверху они казались опасными. Избору приходилось сталкиваться с песиголовцами и раньше… Наверное, Род создавал их, уже раздумывая над тем каким ему делать человека, оттого они и оказались похожими друг на друга. Песиголовцы стояли ближе к животным, были сильнее и грубее человека, но внешне это проявлялось только в обилие шерсти на крупном, вполне человеческом теле, большими обвисшими ушами и зубами, выпирающими вперед на манер собачьей морды.

По одиночке каждый из песиголовцев был сильнее человека, но человек был легче, проворнее и если он хорошо владел оружием, то вполне мог на равных потягаться с таким врагом. Пока людей выручало то, что песиголовцы считали для себя зазорным пользоваться человеческим оружием. Редко кто из них умел владеть мечом и луком. По старинке они все больше полагались дубины и секиры, но это племя, похоже, было исключением из правил. А может быть пришли другие времена.

Почти у каждого, кто бежал к стенам в лапах сверкал меч, первые стрелы, вонзились в бревна и теперь чадили там смоляными огоньками.

— Готовься! — прокатилось по стенам.

Если бы ярость окрыляла, то песиголовцы уже стояли бы на стенах города, но слава Богам, что бы забраться на нее, кроме ярости нужно иметь кое-что еще. Волна нападавших ударилась о стены и остановилась. Зверолюди топтались около ворот, рубили дерево топорами, кто-то попытался залезть на стену. Лестниц они принесли с собой только три штуки и те осажденные успели обломить, сбросив бревна. Князь взмахнул рукой и на незваных гостей обрушился ливень стрел. Те тридцать саженей, что разделяли нападавших и защитников города, стрелы пролетели в одно мгновение и земля перед воротами огласилась криками боли и предсмертными хрипами.