– Нет. Это его подарок.

– Ты что, ему все рассказала?

– Ну что ты. Он просто увидел меня в очках. Я придумала историю о том, что у меня уже давно не очень хорошо с глазами. Но очки я носить стеснялась. Кажется, он поверил.

– Ладно, иди покушай. Иван Павлович принес нам достаточно еды. Неделю в магазин можно не ходить.

Катя не страдала склонностью к полноте, поэтому сидеть на диете ей было совсем необязательно. Высокая, худая, она могла поглощать еду килограммами и при этом совсем не поправлялась, в отличие от Ленки, которой приходилось сидеть на строгой диете. И все только для того, чтобы ее талия ни в коем случае не увеличилась ни на сантиметрик.

– О чем задумалась? – спросила Вера Сергеевна.

Но Катя, механически прожевывая бутерброд с бужениной, не слышала ее. Она думала о том, что сегодня в первый раз своей молодостью и красотой заработала себе на жизнь. Пусть не деньгами, а товаром.

А то, что она больше не пойдет к этому Кириллу, Катерина уже решила. И не видела в этом ничего особенного. Просто она выторговала у него его же деньги еще в тот момент, когда они договаривались. Кирилл ей доверился. Ну и зря. Этого не нужно было делать.

– Кать, ты чего? – Вербова-старшая тронула дочь за плечо.

– Да ничего. Устала я. Можно на горшок и спать.

– Так рано?

– Ну и что? На сегодня мне уже хватит приключений. Знаешь, Иван Павлович, он ничего. Добрый.

– Ладно. Ладно. Иди спи. Я уберусь на кухне.

Екатерина перехватила Кашину по дороге в школу.

– Привет. Топаешь учиться?

– Топаю, – бросила Ленка хмуро. – А ты вчера на занятиях так и не была.

– Ну и что? Ничего не замечаешь?

– Замечаю. Где твои очки?

– А мне теперь больше не нужны очки. У меня контактные линзы.

– Классно. Ну-ка, дай взглянуть. – Лена остановилась, заглядывая в лицо подруги. – Нагнись ко мне. Ты все-таки высокая, как каланча. Совсем незаметно. Еле-еле видна кромка.

– Ну вот видишь, правда, классно. Это фирменные. Такие просто так не поставишь.

– Как это тебе удалось? Наверное, дорого? Что, мать помогла?

– Нет, – Вербова озорно улыбнулась. – Отойдем.

Они сошли с дороги, по которой шли группы учеников.

– Так откуда у тебя деньги?

– Ну, – Катя закатила глаза. – Я высокая, стройная, молодая, красивая женщина.

– Да ты что? Сдурела? – воскликнула Ленка. Она принялась отчитывать подругу. – Ты что, забыла, что есть такая штука – СПИД?

– Один раз живем! – Катя была довольна, во всяком случае, так казалось ее подруге.

– У тебя есть голова на плечах? – Указательным пальцем Ленка покрутила у своего виска.

– Смотри, кожу не порань, – съязвила Вербова. – Ногти-то длинные, сейчас докрутишься до крови.

– И сколько ты… – после некоторой паузы произнесла подруга, – заработала?

– Ну, неплохо.

– Сколько?

– Сто сорок долларов.

Ленка вытаращила глаза.

– Да ты что?

– Ну, подвернулась ситуация, и я решила. К тому же мне необходимо было делать что-то с глазами, а денег не было.

– Потрясающее дело. – Ленка хлопнула в ладоши. – Если бы мой старый пердун платил мне за раз столько, я бы сейчас купалась в золоте. Ты в школу-то пойдешь или у тебя теперь работа, график?

– Нет, сегодня пойду. Надо показаться. К тому же мать уверена, что я и вчера была на занятиях.

Подруги отправились мучиться за партами. До школьного подъезда оставалось не больше пяти минут ходьбы. По дороге Кашина не переставала задавать подруге вопросы, что да как. Вербова только успевала отбиваться от них, как от назойливых насекомых. Когда подруги входили в здание школы, Катерина была уверена, что полностью удовлетворила любопытство Ленки.

– Только никому, поняла?

– Да я могила. Я же понимаю, ты только мне, по дружбе.

– Вот именно, – глаза Кати сияли, – надо же с кем-то поделиться. У меня к тебе после уроков будет разговор.

Катя весь день просидела на занятиях, рассматривая свои ногти. Ее больше заботило состояние ее маникюра, нежели объяснение учителей. На замечания она не реагировала, вела себя, словно вокруг нее – пустота.

Ленка Кашина, одноклассница, изредка бросала взгляды на подругу. Она понимала, что теперь Вербова не какая-нибудь там простая школьница, а умеющая подать, а точнее, продать себя взрослая женщина.