— Хорошо, покажи как, — сказал отец, и мальчик показал, как он шел за резинкой. — Что она сказала? — продолжал отец.

— Она сказала, чтобы я занимался. Я сказал, чтобы сначала отдала мне резинку. Потому что я пытался понять, как делать задание. Тогда она стала ругаться на меня и пыталась заставить меня сесть, потому что я хотел получить резинку.

— Секретарша приказала тебе сесть? — спросил отец.

— Да, она все время приказывала всякое. А потом миссис Джонс позвонила домой, и я пошел домой.

— Ты начал обзывать ее?

— Я сказал: «Отстань от меня».

— Секретарша тебя толкнула?

— Да, по всей комнате меня толкала.

— Вот так? — спросил отец, толкая его для иллюстрации.

— Да, — ответил Артур. — Я боялся, что она меня в окно вытолкнет.

— Ну, ты тоже плакал. Когда я пришла, ты так сильно плакал, — вступила в разговор мама.

— Нет, — возразил мальчик. — Я не плакал, но они толкали меня. Трое повалили меня, и я не мог пошевелиться.

— Кто трое? — спросила мама.

— Две секретарши и мужик из отстающего класса. Он тоже толкал меня.

— Ты отбивался? — спросил отец.

— Да, я пытался встать.

— Ты пытался ударить их? Секретарша сказала, ты ударил ее по руке, да?

— Да, но не очень сильно. Потому что они толкались как черти. Я ударил ее, потому что она толкала меня. Я припер ее к стенке, и тогда мисс Доги сказала: «Если мы оставим тебя в покое, ты остановишься?» Я сказал: «Да, если оставите в покое, остановлюсь». Я остановился, и тут ты пришла, — он посмотрел на маму.

Терапевт попросила маму продолжить рассказ с этого места.

— Я не имела представления, что там происходит, — стала рассказывать мама. — Секретарша позвонила мне. Она очень мягкий, спокойный человек. Я с ней знакома около четырех лет, и она нам всегда была добрым другом. Секретарша позвонила и была в очень возбужденном состоянии. Она сказала: «Вы не смогли бы прийти прямо сейчас, вы нам очень нужны». У меня внутри все оборвалось. Я подумала, что он упал с колец и разбил себе череп или что-то в этом роде. Я не имела представления, что происходит. В общем, когда я вошла, он стоял спиной к стене и весь дрожал. Обе секретарши были на грани слез. Артур плакал, и я подбежала к нему.

— Я не плакал, — не согласился Артур. — Я просто не мог восстановить дыхание. Они толкали меня об стену. Мама продолжала: «Я спросила: „Артур, что происходит?“, а он: „Отдайте мою резинку“. Я снова спросила, что случилось, а он снова: „Отдайте мою резинку“. Я могу вас уверить, он был в истерике. Наконец, одна из секретарш вытащила резинку и сказала: „В ней все дело“. Я взяла ее, протянула Артуру и сказала, что сейчас мы идем домой». Я вас уверяю, он просто не мог вернуться в класс в тот день. У секретарш был нервный срыв, у него тоже. Поэтому я его просто увела". Когда ее спросили, как отец узнал о происшествии, она сказала, что позвонила ему: «Обычно я не звоню с плохими новостями на работу, но тут я решила, что ему лучше узнать, что происходит. Когда он пришел домой, я все рассказала. Все это произошло после случая со сломанным носом, когда Артур выкрикивал ругательства в кабинете и ударил учительницу. Я не знала, сможет ли он вернуться в школу. Я была так расстроена».

— И что вы сделали с этим молодым человеком? — терапевт обратилась к отцу.

— Я расспросил его, чтобы понять, что же произошло. Я не знаю. Я начал осознавать, что нам требуется помощь. Пока проблема еще не выросла до таких размеров, мне казалось, может быть…

— Дайте мне сказать… — прервал его мальчик.

— Твой папа еще не закончил, — остановила его терапевт.

— Раньше я думал, — продолжил отец, — что ему не хватает моего внимания или чего-то еще. Я чувствовал за собой вину. И стал находить время заниматься с ним. Ничего не изменилось.

— Нет, это помогло, — сказал мальчик.

— Итак, вы пытались говорить, вы пытались больше времени проводить вместе, — подытожила терапевт. — Что вы еще пытались делать? Понимаете, нет смысла повторять то, что вы уже делали и что не сработало.

— Да, — согласился отец. — Мы в отчаянии. Не знаем, что делать. Последнее, что нам пришло в голову: на прошлой неделе мы с женой молились на коленях.

— Хорошо, вы и молиться пробовали. Что вы еще пробовали?

— Программа для родителей.

— Диета, — добавила мама.

— Да, — сказал отец, — диета, и еще будем молиться.

— Да, — поддержала мама. — Я хотела то же самое сказать. Наш педиатр тоже старомоден. Он сказал: «Не шлепайте его рукой. Хотите пороть, купите плоскую лопаточку для теста. Будет больно, но не причинит никакого вреда». Я купила и поняла — ну, на мой взгляд, — это было большой ошибкой. Так не стоило делать. — Итак, вы испробовали и лопаточку. — И порку. Но к этому возвращаться я категорически не хочу. — Кого же именно мальчик бьет? — Приступ может случиться с любым, — ответил отец. — Иногда ой так нервничает, что поднимает обеденный стол — а стол у нас не из легких. Сын здоровый как бык. Так вот, он поднимает стол и отпускает его с размаху. В тот вечер, когда у него был приступ со мной, я ему сказал: «Разнеси дом в щепки, мне все равно». С меня было довольно. Он начал швырять и ломать вещи, и в конце концов я должен был приказать ему прекратить.