И на второй половине ничего не изменилось. Жорж Терлецкий убит, ребят нет – упрятали их в арестантские роты. А для дела нового очень бы сгодился Терлецкий.

– Ну что Козлов? – спросил Рубин, усаживаясь за стол.

– Только что телефонировал, едет. – Зоммер поставил еще один прибор. – Есть чем гостя встретить?

– А как же, его превосходительство довольны будут.

Его превосходительство! Звучит. Гордо. Почтительно. Еще бы, в словосочетании этом незыблемый имперский порядок. А десять лет назад помощник станового пристава титулярный советник Козлов, в дым проигравший казенные деньги, взял от Рубина свои первые пять тысяч.

Взял и подводку сделал на почтовое отделение, куда везли большие деньги. Именно с этих-то денег и начал Рубин свое дело. В Одессу перебрался и, конечно, Козлова перетянул, умные люди сделали его приставом, благо, Козлов отличился в пятом году. А там уже стал он помощником Одесского полицмейстера. А потом в столицу. Рубин и Усов не жалели денег, дотащили Козлова до генеральского чина, а в четырнадцатом, через всесильного Симановича, сделали еще вице-директором Департамента полиции.

Козлов служил Рубину верно. Многих неприятностей избежал Григорий Львович с его помощью.

Рубин первую рюмку выпил, закусывать начал, а тут и Козлов появился в полном сиянии генеральского мундира.

Рубин с удовольствием оглядел его. Две звезды на мундире, Владимир на шее. Генерал! Сановник. Григорий Львович разглядывал его, словно скульптор, гордящийся удачной работой. Он встал, пошел навстречу действительному статскому советнику Козлову, крепко пожал руку.

– Миша, когда я на тебя смотрю, то понимаю, что империя незыблема. Козлов засмеялся.

– А я, Гриша, тебя в форме-то впервой вижу. Хорош земгусар, хорош. Мундир, он мужика украшает. И смотри, Станислав и медаль. Скоро меня перегонишь.

– Садись, Михаил Иванович, дорогое мое превосходительство. Вот видишь, твои любимые настойки на столе.

– Ну, что ж… – Козлов налил себе большую рюмку зеленоватой настойки, намазал корочку хлеба икрой, выпил, зажмурился от удовольствия, поводил пальцами в воздухе.

– Хорошо, – выдохнул он. – Вот теперь и поесть можно. Господи, Гриша, как ты эту гадость пьешь. Налей листовочки или смородиновой, нет у тебя подлинного вкуса к жизни.

– Миша, вот телеграмма, а вот циркуляр по военному министерству. Сын твой Коля направлен в распоряжение московского воинского начальника. Хватит ему в окопах гнить. Орденки мы ему и здесь повесим. – Спасибо, Гриша…

– Рано благодарить. Олега, младшего твоего, Усов берет к себе, в Союз городов, так что передай Ангелине Федоровне, чтобы она душой за детей не болела.

– Спасибо, ох спасибо, Гриша, – Козлов налил вторую, – за такое и выпить не грех. Выпили, помолчали, занялись закусками.

– Миша. – Рубин снял пояс с пистолетом, расстегнул китель. – Вот тебе десять тысяч, это Коле на квартиру, мебель, на всякое устройство.

Козлов взял деньги спокойно, без восторга и благодарности, как должное.

Рубин встал из-за стола, подошел к буфету, вынул из ящика сверток.

– А это тебе и супруге твоей. Впрочем, можешь подарить и мадам Власовой.

– Все ты, Гриша, знаешь. – Козлов развернул плотную бумагу и залюбовался, на столе лежал золотой портсигар с его монограммой и прекрасной работы браслет.

– Да, Гриша, – сказал он, помолчав, – тебя мне действительно Бог послал.

– Миша, то же самое, не далее как вчера, я в Москве Усову говорил, – засмеялся Рубин.

– Спасибо тебе, ох, какое спасибо. Люблю я эти цацки.

«Зажрался ты, Миша, – зло подумал Рубин, – в одном портсигаре десять золотников, а ему цацки». И весело предложил: – Давай еще по одной.

– Погоди. – Козлов щелкнул замком портфеля, достал бумаги. – Сначала делами нашими скорбными займемся. – Как скажешь.

– Значит, слушай, наводчик твой прав. Этот Немировский из Варшавы действительно вывез весь свой магазин. Пока дело не открыл, драгоценности держит дома, но, по нашим данным, уже арендует на Невском помещение под ювелирный салон. Градоначальник разрешение дал. Начал ремонт. – Миша, голубчик, я это знаю.

– Ценности у него спрятаны надежно, квартира в старом доме на Мойке, рядом с обществом Охранения народного здравия, там нынче санитарнй-полевыми поездами занимаются, посему народу много и днем, и вечером.

– Знаю, Миша, потому у меня план есть. Твое дело городового убрать и дознаться, где лабазы его каменные…

– Городового убрать не вопрос, а где лабазы… Правда, есть ход. У Немировского родственник проживает в Свечном переулке, в доме 10, телефон его квартиры 26-36. Родственник этот Леонид Петрович Немировский капитан Добровольного флота. – Постой, постой, – Рубин вскочил из-за стола, – он же игрок, в Купеческом клубе в прошлом году круп но проигрался, я его в опере видел, весь в каких-то звездах.