Брейдер притих. После паузы он в конце концов должен был признаться.

— Да, Фаллер подозревал, что ты можешь быть причастна к заговору, особенно после того, как мы выяснили, что твой брат Джеймс почти весь день провел в доме.

К горлу Джулии снова подступил ком, который начал медленно опускаться, сдавливая грудь.

— Вот поэтому я и должна уйти.

Брейдер открыл было рот, чтобы возразить, но девушка быстро подняла руку и накрыла пальцами его губы.

— Я не сержусь и не обижаюсь. Хорошо понимаю взгляды Фаллера и беспрекословно соглашаюсь с ним. Именно по этим причинам, — она замолчала, подавляя нахлынувшие эмоции. — И потому, что я люблю тебя, умоляю, оставь меня! И защитись таким образом от скандала и позора.

— Никто не узнает о том, что произошло сегодня.

— Узнают, все узнают. Моя семья замышляла убить тебя, Джеффри похвастался, что Питер, с его одобрения, рассказал всем и каждому о том, что я не счастлива в браке с тобой и что он собирается спасти меня. Неужели ты так наивен? Не пройдет и дня, как утренние газеты будут пестреть скандальными заголовками, не говоря уже о салонных сплетнях. Давно свет не получал подобной сенсации!

Она уже не могла больше скрывать боли, прозвучавшей в голосе, да и не пыталась.

— Никого не будет интересовать, виновата ли я на самом деле. Все будут поглощены обсуждением пикантных подробностей. Меня осудят и вынесут однозначный приговор. И что еще хуже: наши дети будут страдать от воображаемых грехов матери. Общество — всего лишь узкий круг, не прощающий ошибок, Брейдер. Даже твои друзья-коммерсанты откажутся принимать тебя со мной. По-своему они подчиняются еще более сильным предубеждениям, чем высший свет. Меня навечно заклеймят позором, а имя мое будет всегда связано с убийством и нарушением супружеской верности, хотя мы оба знаем правду.

Руки Брейдера мертвой хваткой сжали талию жены и притянули к себе. Затем он запрокинул голову и от души рассмеялся.

Джулия с трудом сдерживала наворачивающиеся слезы и не видела ничего смешного. Впадая в отчаяние, она заколотила руками по рукам Брейдера, пытаясь высвободиться.

— Брейдер, это не шутки! Я серьезно говорю. Не пройдет и недели, как ни одна живая душа в Лондоне не поверит, что Джеффри и Джеми погибли в дорожной катастрофе или какую вы там еще историю с Фаллером придумали, чтобы скрыть правду. И я не удивлюсь, что меня обвинят в их смерти.

Глаза мужа весело и оживленно сверкали, когда он наконец перестал смеяться и посмотрел на Джулию.

— Я люблю тебя, и если ты принимаешь меня, то до конца дней я буду находиться на твоей стороне, независимо от количества братьев, в чьих смертях тебя обвинят.

Потрясенная, она воскликнула.

— Брейдер, одумайся!

— Лучше тебе одуматься! А теперь послушай меня. Откровенно говоря, смерть Джеффри и Джеймса имеет прямое отношение ко мне и моему дому. Но я уверен, что Гарри и Лайонел не проболтаются никогда, даже если им удастся вернуться оттуда, куда я собираюсь их упрятать. Но как бы то ни было, большинство людей только обрадуется счастливому избавлению от паразитов, приносящих одни неприятности. Кроме того, ты не похожа на остальных членов семьи. И спустя некоторое время люди, хорошие, достойные люди, которые не строят жизнь на злом умысле и корысти, узнают тебя лучше и поймут это.

Джулии очень хотелось верить ему.

Руки Брейдера гладили ей спину. Ласкали. Как хорошо было бы расслабиться в его объятиях и поверить красивым, добрым словам, подумала она. Но, тряхнув упрямо головой, девушка отогнала наваждение.

— Нет, не могу поверить. Все мои братья оказались скверными, никчемными и опасными людьми. Вдруг это дурная наследственность, текущая в крови всех Маркхемов? Не хочу, чтобы от этого пострадали наши дети.

— Ты должна поверить! — властно приказал Брейдер. — Я пережил тоже самое. Мне пришлось побороть репутацию отца, и я обнаружил, что на свете есть люди, которые судят о человеке по его поступкам, а не по дурной наследственности или позорному клейму, лежащему на семье.

— Твой отец?

— Да, его повесили в Олд-Бейли [23] за вооруженный грабеж на дорогах и убийство. — Он лукаво усмехнулся. — Возможно, мы самим приведением созданы друг для друга!

Джулия изумленно выпучила глаза.

— Твой отец? Нэн… — Голос оборвался, ей не хватало слов.

Брейдер спокойно закончил предложение за нее.

— Да, моя мать полюбила самого настоящего разбойника с большой дороги. Приятели звали его Джентльменом Томасом Вульфом, и он имел подход к дамам. Молва гласит, что до того, как его тело было снято с виселицы и отдано на растерзание своре хирургов, к нему выстроилась целая толпа женщин, желавших в последний раз дотронуться до своего любимца.

Джулия не сдержала дрожь, пробежавшую по телу.

— А как Нэн познакомилась с ним?

— В тюрьме. Она привлекла его внимание, когда была брошена за решетку за неуплату долгов. Я предпочитаю думать, что он не преследовал корыстной цели, ведь с мамы, оставшейся с двумя голодными детьми на руках, нечего было взять.

— Но когда Нэн говорила о нем, он выглядел настоящим святым.

— И тем не менее мой отец, действительно, был вором и убийцей. Причем из тех, кто без колебаний готов обобрать любого, в том числе и беззащитную вдову.