– Ну, и как? Пробовали? Я специально заказал ящик, чтобы батат не побился. Наверное, хорошо сохранился.

– Вы старались-старались, а его вчера вор украл.

– Вор? Вот дурак! Неужели он так любит дикий батат! – восторженно воскликнул Сампэй-кун.

– Мама, у нас ночью был вор? – спросила Тонко.

– Да, – коротко ответила мать.

– Вор был… а что дальше… Какой он? – принялась допытываться Сунко.

Хозяйка не знала, как отвечать на столь необычный вопрос.

– Страшный, – сказала она и посмотрела на Татара-куна.

Тонко не унималась:

– Страшный? Такой, как Татара-сан? – спросила она с детской непосредственностью.

– Что такое? Как можно быть такой невежливой.

– Ха-ха-ха, неужели я такой страшный? Ну и ну, – воскликнул Татара-кун и почесал затылок. На затылке была лысина диаметром ровно в один сун. Лысина появилась месяц назад, и Татара-кун лечился у врача, но дело шло на поправку, кажется, не очень быстро. Первой лысину заметила Тонко.

– Ой, Татара-сан, у тебя голова блестит, как и у мамы.

– Тебе же было сказано – молчи.

– Мама, у вора голова тоже блестела?

Это спросила младшая. Хозяйка и Татара-кун невольно рассмеялись, однако дети мешали им говорить, а потому мать сказала:

– Пойдите поиграйте во дворе. А я вам сейчас дам что-то вкусное.

Выпроводив детей, хозяйка с серьезным видом продолжала:

– Татара-сан, что с вашей головой?

– Моль съела. Лечусь-лечусь, а ничего не получается. У вас тоже?

– Фу, моль! Что вы! У женщин на том месте, где они делают узел, всегда небольшая лысина.

– Все лысины из-за бактерий.

– У меня не из-за бактерий.

– Это вы, хозяюшка, просто упрямитесь.

– Ну как хотите, но только у меня не из-за бактерий. Кстати, как будет по-английски лысина?

– Лысина будет «боулд».

– Нет, не то. Наверное, есть более длинное название.

– Спросите у сэнсэя, он вам сразу скажет.

– Сэнсэй ни за что не захочет объяснить, вот я и спрашиваю у вас.

– Кроме «боулд» я другого слова не знаю. Более длинное… Что бы это могло быть…

– Константин Палеолог, вот что. Константин – лысая, Палеолог – голова.

– Может быть, может быть. Я сейчас пойду к сэнсэю в кабинет и проверю по Вебстеру. Между прочим, сэнсэй очень странный человек. Такая хорошая погода, а он сидит дома… Хозяюшка, так он никогда не избавится от своего несварения. Посоветуйте ему сходить ну хотя бы в Уэно, полюбоваться цветами.

– Сами посоветуйте. Может быть, он вас послушает.

– Он все еще ест варенье?

– Да, по-старому.

– Недавно сэнсэй жаловался: «Жена, говорит, ругается, что я ем страшно много варенья. А мне кажется мало. Наверное, неправильно подсчитали». Не иначе вы, хозяюшка, вместе с дочками тоже кушаете…

– Татара-сан, противный, как вы можете говорить такое!

– А я по вашему лицу вижу.

– Как можно по лицу угадать.

– А я и не стараюсь угадать. Значит, хозяюшка, совсем не кушаете?

– Ну, ем немного. Разве нельзя? Ведь это наше.

– Ха-ха-ха, я так и думал… А ведь и правда – страшная беда, когда тебя обворуют. Один дикий батат утащили?

– Если бы только батат! Тогда бы мы и не горевали. Всю нашу одежду украли.

– Это, наверное, будет чувствительно. Опять в долги залезать придется? Жаль, что этот кот не собака… жаль. Хозяюшка, обязательно заведите себе здоровенного пса… Кошка никакой пользы не приносит, только и знает что лопать… Мышей-то хотя бы ловит?

– Наш кот пока ни одной не поймал. Такой ленивый, такой бесстыжий.

– Ну, это никуда не годится. Прогоните его побыстрее. Может, я захвачу его с собой, сварю и съем?

– Что вы, Татара-сан, неужели вы кошек едите?

– Ем, конечно. Они очень вкусные.

– Да вы настоящий герой.

Я давно слышал, что среди подлого сброда, именуемого сёсэями, есть дикари, которые едят кошек, но никак не мог предположить, чтобы и Татара-кун, всегда относившийся ко мне благосклонно, принадлежал к этой категории, тем более что он уже не сёсэй, а важный юрист и служит в крупной компании. Кангэцу второй своими действиями доказал правильность поговорки «В каждом зри вора», однако истину «зри в каждом пожирателя кошек» мне впервые открыл Татара-кун. Пословица гласит: «Живя учись, а научившись – радуйся», – однако каждый день приносит новые опасности и с каждым днем нужно быть все осторожнее. И то, что приходится защищать себя двойным панцирем из коварства и подлости, тоже результат глубокого знакомства с жизнью, а с годами узнаешь жизнь все лучше. «Потому-то так трудно встретить среди стариков хоть одного порядочного человека. Может быть, и для меня в настоящее время было бы самым правильным очутиться вместе с головкой лука в кастрюле Татара-куна», – думал я, забившись в угол, и как раз в эту минуту в столовую явился хозяин, который только что, поссорившись с женой, ушел в кабинет.

– Сэнсэй, говорят, вас обокрали. Надо же было так глупо получиться, – тут же насел на него Татара-кун.

– Глуп тот, кто забрался к нам, – ответил хозяин; себя он считал человеком очень мудрым.

– Конечно, забираться к вам было глупо, но и быть обокраденным тоже не очень умно.

– Люди вроде Татара-сана, у которых нечего украсть, наверное, самые умные, – сказала хозяйка, приняв на этот раз сторону мужа.

– Но самый глупый – кот. И нет ему оправдания. Мышей не ловит, а когда приходит вор, делает вид, что ничего не замечает… Сэнсэй, вы мне его не отдадите? Вам он все равно никакой пользы не приносит.