– Нормально поживает. Домой пока не собирается. Думаю, не стоит его от дела отрывать. И так народу больше чем нужно.

– Ну, смотри сам. Ты организуешь мероприятие, сам думай, как тебе лучше людьми распорядиться. Ладно, поезжай домой, отдохни как следует…

Приехал я домой, но отдыхать не стал, а пошёл во двор – думать.

Хамза не хочет давать информацию Султану. Это, конечно, его дело, у нас по этому поводу даже есть пословица – «Мужчина не мужчина, если у него нет трёх тайн даже от родного брата». Султан резиденту не брат, тайна всего одна, а этот майор, выходит, для него важнее, чем помощь своему верному другу в совершении самого святого – кровной мести. Ладно, пусть так и будет.

С другой стороны, одолели меня две мысли. Первая такая: у Хамзы, оказывается, особые понятия о верности и дружбе. Султан для него гораздо важнее, чем я. Я, конечно, большой человек в его системе, основной исполнитель… Но если я вдруг стану шахидом, на моё место легко найти другого. А Султан для резидента – основной партнёр. И если он так поступает с ним… В общем, в случае чего, думаю, со мной он может поступить так же или даже хуже.

Вторая мысль: а что, если мне сейчас сыграть свою игру? Хамза даёт мне хорошую работу и перспективы. Если я нигде не оступлюсь и не настанет момент, когда ему придётся меня сдать, то меня ждёт спокойная сытая старость в Анталии. Султан – очень уважаемый и влиятельный у нас человек, имеет большую силу. Он жёсткий и своенравный, но в то же время очень надёжный и с памятью у него всё в порядке: никогда не забудет, если ты поступил с ним плохо, и вечно помнит добро. Если ты поссорился с Султаном, значит, поссорился со всей Чечнёй. Если ты близкий друг Султана, значит, тебя везде будут принимать с почётом и с тобой будут иметь дело самые уважаемые люди нашего народа.

Если я сейчас «сдамся» Султану, я могу очень крепко приподняться. Если не сдамся, шанс будет упущен. Аварцы Мамадаевы заберут интересного майора, и тогда уже ничего нельзя будет сделать. С другой стороны, если Султану вдруг откажет обычная предусмотрительность и он рискнёт конфликтовать с Хамзой… Даже страшно подумать, что тогда будет со мной. Я попаду, как зёрнышко между двух жерновов.

Вот я ходил и думал: как бы мне сразу на два стула сесть? И с Хамзой продолжать работать, и с Султаном сблизиться? Ходил, ходил и наконец придумал.

Взял я кассету и, несмотря на позднее время, отправился к Султану – если вы не в курсе, этот непобедимый эмир живёт в том же селе, что и я. Вернее, я живу в том же селе, так правильнее будет, по чину.

Султан второй день был дома, это легко определить по наблюдателям. Тут всё продумано, когда Султан в селе, на трёх его концах сидят по паре аксакалов, в нарды играют – круглые сутки. А когда его нету, они дома сидят, бичом не выгонишь. И конечно, на подступах сидят обычные бойцы, посты наблюдения.

После того, как отдали тело брата, Султан пять дней не появлялся в селе: мстил. Весь наш район на ушах стоял, федералы из стойла не вылезали. Шёл слух, что мою операцию он сделал (это про генерала), – там как раз в масть всё легло, на второй день после того обмена. Я не опровергал, сами понимаете, это же секретная операция. Думаю, пусть себе. Так вот, пять дней его не было, лично головы резал, а на последней вылазке его легко ранили в плечо. Сидит сейчас дома, лечится.

Султан принял меня холодно. Во-первых, время позднее, он не совсем здоров. Во-вторых, наверняка подумал, что я пришёл намёки бросать насчёт той лихой операции у Хелчу Ме. Он прекрасно знает, что это моя работа, но не опровергает, когда молва приписывает ему это дело. Видимо, подумал, что я хочу что-то просить за это.

Я не стал тянуть, сразу заявил:

– Я тебе раскрою один секрет, только ты должен дать слово, что не скажешь Хамзе.

У Султана сразу настроение переменилось, заинтересовался он. Но слово давать не торопился, уточнил:

– Насчёт чего этот секрет?

– Насчёт твоего брата.

Султан нахмурился, с минуту думал.

– Ладно, – говорит. – Даю слово.

Это уже лучше. Султан, если слово дал, умрёт, но выполнит. Настоящий мужчина, таких мало.

Прокрутил я ему кассету. Он в лице переменился. Ещё два раза смотрел, с того момента, как камера упала. Я фото показал. И рассказал, что Хамза собирается делать.

– Вот как получается. – Султан был глубоко опечален. – Значит, этот свинья ему так нужен, что он не захотел мне помочь? Значит, он работает со мной, а за моей спиной свои дела делает?

Я молчал, меня пока не спрашивали. А Султан задумался – лоб морщинами покрылся.

– Ты настоящий друг, – сказал Султан, закончив думать. – Ты мог промолчать. И я бы никогда об этом не узнал. Он, видимо, хочет этого свинью в Дагестан увезти. Очень жаль, что приходится ссориться с Хамзой. Но другого выхода нет. Я должен лично, своей рукой, покарать этого гяура.

– Не надо ссориться, – сказал я. – Мы всё сделаем по-умному…

И я обрисовал ему свой план. Я федералу в обувь радиомаяк вставлю. Передам аварцам. А потом, по маяку, вычислю, куда они его повезут. И дня через три, когда Хамза вволю пообщается с этим майором, я устрою нападение. Под видом спецназа федералов. Сами знаете, это моя специализация! И майор исчезнет. Кого-нибудь из охраны оставлю в живых, чтобы мог Хамзе подтвердить – да, это были федералы, налетели, освободили.

В общем, мы сразу два дела сделаем. Султан совершит праведную месть, и с Хамзой всё будет как прежде.