– Рад, – кивнул он, – но еще больше я рад тому, что уже стал мужем.

Маргарет таинственно улыбнулась, ее улыбка зародилась в потаенном уголке души – там, где прятались самые заветные и секретные желания.

– Ты хочешь снова уехать от меня? – спросил Монтрейн, указывая на чемодан, который Маргарет по-прежнему держала в руках.

Она положила чемодан на письменный стол.

– Я же привезла тебе «Записки» Августина X, – сказала она, вынимая книги. – А где еще хранить книги, как не в библиотеке?

– Я никогда не спрашивал, где ты их раздобыла, – вымолвил Майкл, глядя не на книги, а на жену.

– Я нашла их в сейфе, – объяснила Маргарет. – Собственно, эти книги – единственное, что мне удалось спасти из того страшного пожара.

– Расскажи-ка обо всем поподробнее, – попросил Монтрейн, пододвигая к письменному столу удобный стул, чтобы усадить Маргарет напротив себя.

– Да и рассказывать-то толком нечего, – пожала она плечами.

Впрочем, Маргарет подробно поведала мужу о событиях той недоброй ночи. Когда она закончила свой рассказ, на лице Монтрейна было озабоченное выражение.

– А что, никому так и не удалось выяснить, что стало причиной пожара? – спросил он.

Маргарет отрицательно покачала головой.

– Тебе повезло, что ты спаслась, – заметил граф задумчиво.

Он подошел к жене и взял ее на руки, а потом вернулся к своему креслу, так и не выпустив ее из объятий.

– Не хмурься так, Майкл, – взмолилась Маргарет, обвивая его шею руками, – я же пережила все это. Все хорошо, – промурлыкала она, положив голову ему на грудь. – Знаешь, я никогда ни у кого не сидела на коленях, – сказала она через несколько секунд. – Оказывается, это очень приятно. А могла бы я ненадолго оторвать тебя от работы?

Интригующее предложение.

– Сейчас? Боюсь, что нет, – сказал граф, с сожалением покачав головой. – Мне необходимо подготовить для поверенного кое-какие данные и расчеты, чтобы он мог заняться продажей моей собственности.

– Это очень большая жертва с твоей стороны? – спросила Маргарет взволнованно. Как только он решился на такое? Как может продать родовое имение и оставаться при этом совершенно спокойным?

– Жертва? – с невозмутимым видом переспросил Монтрейн. – Вовсе нет. Нам, конечно, придется кое в чем экономить, но на свечи и уголь хватит.

– Пенелопа всегда говорила, что я могу приготовить обед из горошины, – с улыбкой вспомнила Маргарет.

Хоторн рассмеялся, и его смех эхом разнесся по большой комнате.

– Нет уж, к таким драматическим мерам прибегать не стоит, – сказал он. – Ну разве что для примера. – Помолчав, он добавил: – Не думаю, что моя мать и сестры благосклонно воспримут новость.

– Какую именно? – пожелала уточнить Маргарет. – О том, что мы поженились, или о том, что я не богатая и знатная наследница?

– Возможно, и ту и другую, – промолвил Хоторн. Маргарет благодарно улыбнулась ему: она радовалась, что он честен с ней. – Но в конце концов им придется сделать выбор, выхода-то другого нет.

– Ты действительно считаешь, что все так просто? Я видела твою мать и не могу сказать, что все обойдется, – проговорила Маргарет. – К тому же ты не можешь приказать людям вести себя так, как хочется тебе, и ждать, чтобы они исполняли твои приказания.

– Разве? – дразняще улыбнулся Монтрейн.

– Единственное место, где люди молчат и ведут себя прилично, – это кладбище, Майкл, – заметила Маргарет.

Казалось, Хоторна удивили ее слова.

– Молчать и вести себя прилично – это не о моей семье, – заметил он. – Но о нашем браке говорить больше нечего, дело сделано. Или ты беспокоишься о том, что все можно повернуть вспять?

– Я понятия не имею о том, что такое быть графиней, – вздохнула Маргарет. – Признаюсь тебе, что я просто в ужасе.

– А разве ты не помнишь, что я рассказывал тебе о некоторых представителях знати, Маргарет? Между прочим, я упомянул лишь некоторых, а ведь таких людей великое множество. Высший свет – это всего лишь сборище людей, и каждый из них имеет свои недостатки.

– Следует ли понимать, что, если я наступлю кому-нибудь на ногу, или уроню вилку, или пролью вино, меня всего лишь сочтут неуклюжей? – поинтересовалась женщина.

– Нет, – возразил Хоторн, – позволь тебя поправить. Ты будешь любимой неуклюжей ее сиятельством графиней Монтрейн. Согласись, что есть разница.

– Вероятно, мне следует считать себя счастливицей только оттого, что я выбрала себе ri мужья графа, – улыбнулась Маргарет.

– Почему-то у меня такое чувство, что ты была бы счастливее, если бы я был простым рыцарем, – промолвил Хоторн.