– Да, мадам. Подтверждаю.

– А чего ты ожидал?

– У меня нет желания спорить и ссориться. Я тоже хочу сдержать свое слово и ухожу из твоей постели. Если, конечно, ты этого хочешь.

– Слабое утешение.

Он стал пристально ее рассматривать, но она закрыла глаза, так как они выдавали ее, ее любовь. Нет! Это не любовь. Плотское влечение, возможно. Ей никогда не удавалось спрятать это чувство под маской любви. Она никогда не полюбит его по-настоящему.

Она лежала на спине среди подушек. Он развязал ее халат, распустил все ленты и завязки и стал ласкать ее грудь. Ее охватила дрожь. Затем он положил руку на ее пока еще плоский живот, как бы удивляясь, что там растет его ребенок.

– Я не думал, что ты можешь быть еще красивее.

Ее губы жаждали его поцелуя, ее рукам хотелось обхватить его за шею и притянуть к себе. Вместо этого она застонала и отрешенно отвернулась. Он выпрямился.

– Но ведь на самом деле ты не хочешь, чтобы я уходил из твоей постели?

Он был для нее эликсиром, наркотиком, который ей необходим и одновременно разрушает ее. Она боролась с желанием снова ощутить его в себе и перенестись в тот мир, где они обо всем забывали, где существовали только они, двое. Но нет! Она должна проявить твердость, собраться с духом и оторваться от него.

– Ты обещал, – сказала она слабым голосом.

Его лицо приняло загадочное выражение, и он кивнул в знак согласия.

– Тогда дело сделано, мадам.

Когда Кортни начала полнеть, а заметно это стало в середине беременности, она послала за портнихой, чтобы та подогнала ей платья по фигуре. Через неделю мадам Фурнье со свитой пожаловали в Эшланд.

– О, мадам Блейк! – Первое, что сказала портниха, увидев Кортни. – Вы так бледны.

– Это все ребенок, – сообщила Кортни, пока портниха разматывала измерительную ленту, – хотя тошнота, в общем, прошла.

Мадам Фурнье пересекла комнату.

– А где те платья, что я вам шила несколько месяцев назад? Я бы вставила клинья, распустила талию. И вы могли бы их носить.

Кортни открыла дверь гардеробной, и мастерицы разыскали все необходимое. Кортни поочередно примеряла платья, а мадам Фурнье намечала, что и как надо изменить.

– А почему у вас такой печальный вид, моя крошка? Женщина должна быть счастлива, когда тратит деньги своего мужа.

– Я, наверное, засиделась в четырех стенах, – ответила Кортни.

– Но так же нельзя. Вам надо видеть людей, выходить.

– Да я получила много приглашений, но у меня траур.

– Раньше каждой весной миссис Уинстон Блейк устраивала благотворительный бал для вдов и сирот. А вы устроите его в этом году? – осведомилась мадам Фурнье. – Весь Чарлстон ожидает, что вы таким образом почтите память мадам Блейк.

– А что, Корт, это прекрасная идея! – воскликнула Шарлотта. – Ты непременно должна обдумать это предложение.

Кортни сильно сомневалась, что будет в состоянии выполнять обязанности хозяйки бала. Это требует стольких усилий! А, может быть, все же попробовать?

– Бал обычно устраивался в первую субботу июня, – продолжала мадам Фурнье. – В этом году в это же время в Чарлстоне состоится съезд демократов, так что в городе будет полным-полно важных персон. Надо подумать о пожертвованиях. Ах, мадам, я вам сошью платье из черного сатина с черным янтарем на лифе. Вы будете самой очаровательной хозяйкой бала.

– Осталось чуть больше месяца, – рассуждала Кортни. – Брэндэн в отъезде по делам, но к тому времени он должен возвратиться. Он захочет, по-видимому, принять участие в съезде. Хватит ли нам времени на подготовку?

– Это будет чудесно, Корт, стоит для этого постараться, – заверила ее Шарлотта, – моя мама будет счастлива помочь тебе и, конечно, Клара – она может позаботиться обо всех деталях. Она ведь делала это ежегодно в течение многих лет.

– И, конечно, я должна пригласить лейтенанта Уайкэма, – лукаво сказала Кортни.

– Конечно, – согласилась Шарлотта, просияв.

– Даже в таком положении вы затмите всех своей красотой, – гнула свое мадам Фурнье, – вы разобьете все сердца.

Кортни подумала о муже, о том, как он хорош собой.

– Есть только одно сердце, которое мне действительно хотелось бы разбить, мадам Фурнье. Только одно.

С этого момента жизнь в Эшланде пошла кувырком. Подготовку к балу слуги начали с беспорядочной суеты, но Кортни быстро поняла свою непростую роль хозяйки дома и взяла на себя роль главнокомандующего. Она составила меню, тщательно продумала подбор цветов и музыки. Еще ей надо было уладить дело с Мойрой. Та написала Кортни и просила сообщить, не нужна ли она ей в качестве горничной.

Кортни ответила, что будет рада предложить Мойре работу, и та приехала в день бала.