Шрифт:
Молодой учитель возмутился:
– Да вы что, господа? Она же учительница! Разве это возможно?
– А это што за фигура? – спросил Коростылев у Самошки-плута.
Тот, долго не думая, бухнул:
– А хто? Большевик, ясный день. Слышал вот: ночью какие-то темные люди приехали верхами к избе Кульчицкого. На двух конях, говорили. Из тех, однако.
– Я учитель из Тигрицка, – учитель назвал себя.
– Ну уж, извини-подвинься! Давай-ка поближе к учительнице!
– Кульчицкая! – шепнул Коростылеву Самошка-плут.
– Ага! – Коростылев схватил Клавдию Егоровну за рукав жакетки, швырнул в кучу арестованных смутьянов.
Псаломщик Феодор шел с батюшкой Григорием. И псаломщика поволокли в кучу. Тот взревел:
– Батюшка Григорий! Я же при сане! Ко власти лоялен, и вам то известно, батюшка.
Мордастенький батюшка умиленно ответил:
– Не суетись, Феодор, как значит, не при сане, а псаломщик. И не лоялен, значит, паки того, злоязычен. И кроме того, значит, не потребно вел себя на сходках. Так, значит, претерпеть надо, брат. Не обо всем, значит, информировал меня, как обязывался.
Речь батюшки Григория весьма понравилась Потылицыну и Зефирову. Батюшку пригласили к столу и на стульчик усадили. Он сытыми глазками поглядывал на прихожан: славно, славно! Давно пора, значит, беса изгнать из смутьянов!..
Но где же Кульчицкий?
– А ну, погляди! – подтолкнул Самошку-плута Коростылев.
Самошка взобрался на стул, глядел туда, сюда – не видно.
Коростылев повернулся к жене Кульчицкого.
– Где твой бандюга-каторжник?
– Да разве он бандюга? Хоть у кого спросите. Што же это…
– Молчать! Где он, бандит?!
– Уехал.
– Куда уехал?
– На охоту, в тайгу. Еще вечор уехал.
Самошка-плут не дал соврать:
– Видел я иво, когда пастух коров собирал, сам он корову гнал в стадо. Дома гад спрятался.
Коростылев откомандировал Самошку-плута с двумя конными казаками, чтоб отыскали Кульчицкого:
– Хоть из-под земли вытащите и гоните в три шеи сюда!
Селестина и Ной завтракали, когда к крыльцу пасеки кто-то подъехал на коне.
Ной быстро вскочил из-за стола, взглянул на стену.
На сохатиных рогах висели одежда и оружие…
Вошел Кульчицкий, встревоженный, сверкнул серыми глазами и вместо «здравствуйте» преподнес:
– Каратели в Дубенском! Казачий эскадрон подхорунжего Коростылева с милиционерами. Народ захватили в церкви, а кто был дома – плетями гонят на площадь. Мне удалось выскочить через огород, конь у меня недалеко был спутан. Никиту Зотова, пастуха, погнал в Черемушку людей поднимать. А сам на заимку Василия Ощепкова помчусь. Надо успеть! Там у нас скрываются надежные ребята из Белой Елани: Мамонт Головня и Аркадий Зырян.
– Может, и мне ехать с вами? – спросил Ной.
Кульчицкий подумал:
– Верное дело. Народ поднимать надо!
– Оружие у вас где? – поинтересовалась Селестина.
– Все наше оружие, какое успели собрать, здесь спрятано, в омшанике. Пятнадцать винтовок и двадцать берданок, два улья с патронами. Все это надо быстро погрузить на телегу и подтянуть к деревне, к сосновой опушке. Туда я людей пошлю. Управишься, Селестина Ивановна?
– Будто ты меня не знаешь, Станислав Владимирович?! Только бы дорогой кого не встретить!
Запрягли лошадь, перетаскали все из омшаника на телегу, поставили улья, прикрыли соломенными матами.
– С богом! – сказал Ной.
– Ты, слышь, Селестина Ивановна, седло прихвати. Как доберешься до сосняка, спрячь телегу, а сама в сторону. Мало ли чего может случиться. Это ежели тебя никто там не встретит. Да и встретит, все равно седло сгодится. Сумеешь оседлать-то?
– Научилась за дорогу.
Ной снял с оленьих рогов шабур, быстро надел его, подпоясался ямщицким кушаком, войлочный котелок на голову, за кушак фронтовой кольт.
Тронулись.
V
Сперва выступал есаул Потылицын. Немилостивым взглядом обозревая толпу с высоты стола, как бы стараясь постичь ее истинный смысл и вес, спрашивал: чем думали, дубенцы, когда орали на сходке за Советы? По большевикам стосковались? А кто такие большевики – известно вам или нет? Каторжане и ссыльные конокрады, фальшивомонетчики, подделыватели паспортов и векселей! И разве они, белые, свергнувшие большевиков, не установили в Сибири самую справедливую народную демократию, чтоб весь народ вздохнул на полную грудь! Где ваши солдаты? Где ваша помощь? Дубы! Нету вашей помощи! Недоимки не выплачены, самогонку смолите и в пьяном виде орете за свергнутые Советы, от которых у вас на шеях не сошли мозоли. Мало вас потрошили при Советах. На чью мельницу воду льете, спрашиваю?!