Вход/Регистрация
Сын Розовой Медведицы
вернуться

Чернов Виталий Михайлович

Шрифт:

Федор Борисович задумчиво потер руками колени, обтянутые прочной тканью походного комбинезона, решительно сказал:

— Ладно! Утро, говорят, вечера мудренее. Давайте свое решение вынесем завтра. А теперь пора ужинать и спать.

* * *

Весь вечер над Верблюжьими Горбами стояло облачко. Оно было неподвижно и темно. Горные ласточки чертили крылом чуть ли не по земле. Высоко в небе, чаще обычного, клекотали орлы. По всем признакам ожидалась гроза. Тоже некстати. Одно к другому… Настроение у всех было отвратительное. Кара-Мерген молча и обеспокоено поглядывал на темное облачко, нависшее над Верблюжьими Горбами. Наконец глухо и мрачно произнес:

— Ночью акман-тукман будет.

— Какой такой акман-тукман? — спросил Скочинский.

— Буран. Снег пойдет.

— Да откуда же снегу взяться, когда только конец августа да и теплынь вон какая?

— Ночью сам смотреть будешь. Я правду говорю, — вяло ответил Кара-Мерген, больше занятый тревогами о своем будущем, чем о настоящем.

За ужином он без всякого удовольствия съел кусок архарьего мяса, выпил кружку чая и потом долго сидел в задумчивости, ни с кем не вступая в разговор. Дина, желая его ободрить, сама подсела к нему, дружески заглянула в глаза:

— Ну, что ты, Кара-Мерген-ага, так запечалился? Вот увидишь, все хорошо будет.

— А-а, бикеш, — улыбнулся он грустно, теребя лоскуток жиденькой бородки. — Я совсем несчастный человек. Сорок аю убивал, не боялся, а сейчас боюсь, шибко боюсь. Как теперь жить буду? Раньше куда ни пойду, везде хорошим конаком был. Кумыс каждый казах давал, — стал загибать он пальцы, — мясо тоже давал, нан тоже давал. Сурпа, плов, тушпара, казы, кеваб, баурсак, катык [14] — все пожалуйста. Теперь кто даст? В свою юрту никто не пустит. Скажет, жаман человек. Свою душу шайтану продал.

14

Казахские национальные блюда.

— Да не продавали вы черту душу, — утешала Дина. — Вы помогаете научной экспедиции. Вы большое дело делаете. Федор Борисович во всем вам поможет…

— Е-е, спасибо, бикеш, спасибо, — соглашался Кара-Мерген, но по-прежнему оставался подавленным.

Как-то не совсем обычно, не так, как всегда, закатывалось солнце. Обернутое в легкий туманный флер, оно казалось приплюснутым и походило на яйцо, только было малиново-красным и садилось на белый пик Порфирового утеса стремительнее обычного. Над лагерем пролетела большая стая горных галок. Их крик был тревожен, а полет тороплив. Они уходили вниз, в сторону долины Черной Смерти. Потом немного погодя тихо зашумел лес.

У-у-у-у… — приглушенно понеслось где-то поверху. Понеслось было и замолкло. Потом снова: у-у-у-у… — но уже громче, напористей и тревожней. Ветер гудел, рвался высоко над головой, не тревожа даже листочка на дереве, и это было очень странно и казалось необъяснимым. Над лагерем словно образовался какой-то прочный воздушный колокол, не пропускающий сквозь себя даже маленького дуновения ветра. Можно было подумать, что весь ураган, который разыгрывается в горах, вот так и пронесется поверху и потом снова все станет спокойно и тихо. Однако вместо этой надежды у людей стало появляться угнетающее чувство тревоги. Первой его высказала Дина. Она подошла к Федору Борисовичу и, глядя на него, со страхом сказала:

— Мне страшно. Я чувствую, что с нами что-то должно случиться.

Он посмотрел на нее с каким-то ранее не присущим ему замешательством:

— Да что вы… успокойтесь.

Но сам испытывал именно то же чувство. Ему тоже казалось, что должно произойти что-то из ряда вон выходящее, что неминуемо придет беда. «Это уже весьма странно, — подумал он, как ученый ища всему объяснение. — Кара-Мерген подавлен, но его состояние понятно. А что же испытывает Николай? Неужели то же самое?»

Скочинский с невозмутимым видом собрал спальные мешки в шалаше, чтобы перенести их в пещеру. Коль уж, как говорит Кара-Мерген, будет акман-тукман, то шалаш от него не спрячет.

— Коля, — подошел к нему Федор Борисович, — что ты сейчас испытываешь?

— Я? — беспечно отозвался Скочинский. — Ничего. Кроме одного желания: по-медвежьи залечь на ночь в берлогу.

— Я говорю серьезно.

Скочинский вылез из шалаша, держа под мышками скатки спальных мешков.

— Ты насчет этого? — и покрутил головой, показывая вверх, где рвался и гудел ветер.

— Да. Насчет этого.

— Руководствуйтесь природой, говорит Сенека…

— Ты неисправим. Да можешь ты в конце концов не балагурить! — рассердился Федор Борисович.

Скочинский заулыбался.

— Ну хорошо. Я испытываю чувство страха. Тебя это устраивает?

— Вот это я и хотел услышать. Ты понимаешь? Мы, оказывается, все испытываем одно и то же чувство. Только что Дина сказала, что она чувствует приближение какой-то беды. Я чувствую то же самое. Мы же ученые, мы должны разобраться… У тебя это чувство есть или нет?

— Есть. Поэтому я и лезу в берлогу и вас хочу с собой затащить…

— Значит, серьезно, есть?

— Да, серьезно, но не обязан же я паниковать?

  • Читать дальше
  • 1
  • ...
  • 48
  • 49
  • 50
  • 51
  • 52
  • 53
  • 54
  • 55
  • 56
  • 57
  • 58
  • ...

Ебукер (ebooker) – онлайн-библиотека на русском языке. Книги доступны онлайн, без утомительной регистрации. Огромный выбор и удобный дизайн, позволяющий читать без проблем. Добавляйте сайт в закладки! Все произведения загружаются пользователями: если считаете, что ваши авторские права нарушены – используйте форму обратной связи.

Полезные ссылки

  • Моя полка

Контакты

  • chitat.ebooker@gmail.com

Подпишитесь на рассылку: