Страшно будет во второй раз.

Шейле предстояло понять это чуть позже.

Она часто слышала от отца, каким пилотом был полковник Горкалов, но слышать рассказ и увидеть воочию — две абсолютно разные вещи.

…Его возвращение в строй после вынужденного двадцатилетнего отсутствия спрессовалось в десять, ну от силы — пятнадцать секунд, и в субъективном восприятии Шейлы выглядело приблизительно так…

В сумраке консервационного ангара внезапно заработали механизмы застывшей без движения шестидесятитонной машины. Торс боевого робота резко повернулся, Шейла успела заметить даже тусклый отблеск на стержне гидравлического поршня, который, одновременно с поворотом, поднимал рубку «Фалангера» на определенный угол, словно машине вдруг вздумалось посмотреть на звезды…

Она знала, что именно так и должно быть, тысячи раз проходила подобное на симуляторах, грезила об этом, но…

«Шаг…»

Всего один шаг… Тень четырехпалого ступохода, удлиняющаяся в свете сиротливого фонаря, визг приводов, и вот она — страшная, сумеречная бронированная машина, высотой в пятнадцать метров, возникшая из темноты, словно призрак…

«Фалангер» Горкалова вышел из створов ангара, сделав для этого всего одно движение, и застыл, на долю секунды остановившись с развернутой в сторону противника рубкой; Шейла услышала ноющий звук заработавших сервомоторов точной наводки; их тут же перекрыл глубинный вой собственных гироскопов ее «Ворона», но она в ту секунду забыла обо всем — ее взгляд будто примерз к «Фалангеру» Горкалова… Зрачки Шейлы расширились, взор завороженно скользнул по неровной, шероховатой поверхности плотно состыкованных бронеплит, отмечая места, где облупилась краска защитного камуфляжа, — она даже успела заметить рыжий продолговатый потек воды, которая долгое время сочилась сквозь прохудившуюся крышу ангара на корпус законсервированной боевой машины, — и все это слилось в единое ощущение жуткой, ожившей на глазах мощи, ставшее особенно острым, пронзительным, когда земля вдруг ощутимо дрогнула — это второй ступоход исполинской сумеречной фигуры начал шаговый такт, и одновременно обе автоматические пушки «Фалангера» разрядились, залпом выплюнув весь оперативный боекомплект поверх плоской крыши ангара, прямо в борт застывшей за ним своей сумеречной копии.

«Грррррах!..»

Шейла, пытаясь последовать за Горкаловым, увидела рваные, стробоскопические вспышки разрядившихся орудий, и эта страшная, но жутко красивая, ирреальная картина навек впечаталась в ее память, как тот след, вдавленный в нагретый стеклобетон при въезде на территорию базы. Она увидела, как захваченный инсектами «Фалангер», которого она подсознательно боялась до приступов неконтролируемой дрожи, вдруг покачнулся, осыпанный разрывами, и начал нелепо запрокидываться назад и вбок…

«Перегрузка привода», — мелькнула в голове Шейлы мгновенная мысль, вслед которой содрогнулась земля, а ее «Ворон» едва удержал равновесие.

«Фалангер» Ильи не дал бронированной жабе ни единого шанса встать. Перегруженный привод опрокинутого наземь противника дико выл за углом ангара, пытаясь поднять поверженные тонны металла, а он, не остановившись ни на миг, продолжал движение, пересекая паркинг по диагонали, лишь рубка его машины с визгом опустила нос и повернулась, доворачивая ракетные установки на нужный угол…

Дебют Шейлы был не столь красив и смертельно точен.

Остроносый «Ворон» вышел из ангара, покачиваясь, словно был в сильном подпитии, и едва не упал от локального землетрясения, вызванного падением вражеской машины.

Шейла пыталась успокоиться, обуздать сорок пять тонн окружавшего ее металла, но лишь паниковала еще сильнее, пока вдруг не вспомнила фразу Горкалова, показавшуюся ей несколькими минутами раньше такой пренебрежительно-холодной: «Забудь… Доверься бортовому компьютеру. Поддержание равновесия машины, шаг, движение — это проблема процессора, гироскопов, сервоприводов, ты только командуешь ими, не вмешиваясь в процедуру…»

Дело пошло чуть лучше.

«Ворон» перестал крениться на один бок, выровнялся, будто и вправду являлся древней птицей, спикировавшей на эту площадку лишь затем, чтобы почистить острым клювом свое металлическое оперение. Торс машины повернулся в одну сторону, в другую, и в этот миг Шейла опять уловила парадокс времени, увидев, как из прорезей бортовых эскалаторов «Фалангера» медленно выпали две тускло-желтые отстрелянные обоймы. Они, словно в замедленной съемке, плавно полетели вниз, и Шейла, не удержавшись, проводила одну из них завороженным взглядом. Тусклый, ребристый лоток отстрелянного боекомплекта ударился о стеклобетон парковочной площадки, так же медленно с жалобным звоном подскочил вверх и…

…Залп ракетных установок «Фалангера» взорвал Вселенную воем и светом.

Восемь стремительных факелов реактивного выхлопа наискось перечеркнули мрак и ударили за ангар, где продолжал ворочаться опрокинутый враг.

Земля разверзлась, устремившись в небеса, будто в том месте не выдержала оболочка планеты и из нее ударил фонтан магмы…

— Два-два-ноль, Два-два-один, двигаемся по заданным точкам! — прорвав оцепенение Шейлы, раздался в коммуникаторе неестественно ровный, заледенелый голос Горкалова.

Это было безумием…

Расширенными глазами она смотрела, как мимо нее идет «Фалангер» Ильи Андреевича.

Он не волновался, не дергался, — просто прибил вражескую машину с каким-то нечеловеческим, с точки зрения перепуганной, едва владеющей собой Шейлы, хладнокровием и уже шел мимо, к назначенной для встречи с лейтенантом Сокурой точке, на ходу меняя боекомплект…

Диафрагменные люки, расположенные на покатой спине его боевой машины, сразу за выступами горячих от залпа пусковых установок, вдруг раскололись на множество остроугольных сегментов, и изнутри боевого робота поднялись два механизма автоматической перезарядки — мощные, блестящие и влажные от смазки поршни, на вершинах которых покоились лотки боекомплекта. Она увидела, как восемь оперенных стабилизаторами ракет скользнули из решетчатых ячеек в дымящиеся пустые жерла, и наконец очнулась, метнувшись взглядом к хронометру.