Русский субконтинент продолжается на восток вплоть до Уральских гор и далее. Где-то между долинами Оби и Енисея он переходит в пустошь, простирающуюся до побережья Тихого океана. Вопрос о «естественной» восточной границе Руси весьма важен с исторической и этнографической точек зрения, но не представляет никакого практического интереса.

Район генезиса исламской цивилизации, включающий Аравийский полуостров, Малую Азию, Переднюю Азию, Иранское нагорье, а также Сомали и Судан является самостоятельной геополитической единицей – Афразией. В настоящее время она не только достигла своих естественных границ (Инд, Нил, Южное побережье Черного, Каспийского, Мраморного морей) но и проникла на территорию геополитической Европы, закрепившись в зоне Проливов и установив контроль над Северной Африкой.

Наконец, уже в наши дни формируется, как геополитическая общность, Центрально-азиатский субконтинент, включающий район Памира, территорию Афганистана и так называемые «прикаспийские страны». Вполне понятно, что эта «зона разлома» и ее непосредственное окружение обречены стать в первой половине XXI столетия полем этнополитических и военных конфликтов.

Завершая наш беглый обзор геополитической карты, заметим, что совокупный потенциал Евразии значительно превышает возможности обеих Америк, поэтому в интересах США любыми средствами воспрепятствовать объединению суперконтинента – неважно, в политическом, экономическом или семиотическом пространстве.

Впрочем, на сегодняшний день такое объединение невозможно – и, не столько из-за религиозных и политических разногласий (которые становятся все более и более преодолимыми, по мере расширения «черного списка» неугодных США режимов), сколько в силу так называемой «транспортной теоремы».

Согласно этой теореме геополитическая область сохраняет единство, если скорость развития ее инфраструктуры, превышает скорость экономического роста ее регионов. В противном случае в экономике регионов нарастает автаркия. На определенной стадии издержки от существования общности (более-менее постоянные) начинают превышать коммуникационные прибыли (которые с ростом автаркии, естественно, снижаются). Соответственно, элита регионов, вынужденная – с ростом автаркии – сосредотачиваться на местных проблемах, утрачивает «имперское» мышление. Коль скоро это произошло, существование геополитической «единицы» становится метастабильным. Практически любое внешнее воздействие индуцирует фазовый переход, при котором область распадается на региональные образования.

С учетом ограничений «транспортной теоремы» утверждение о «необратимом характере» глобализации выглядит несколько преждевременными. В сущности, на сегодня глобализационные процессы на суперконтиненте требуют постоянной «подпитки» финансовым, административным и, наконец, чисто военным ресурсом, изыскивать который становится все труднее.

Альтернативой является создание сбалансированной и симметризованной единой евразийской коммуникационной системы, включающей в себя механизм развития.

Чтобы наметить контуры этой системы, дополним геополитический чертеж геокультурным «орнаментом». Деление по государствам и этносам является вторичным по отношению к классификации, задаваемой параметром «цивилизация».

Понятие о различных цивилизациях (культурно-исторических общностях), сосуществующих на земном шаре, было введено в науку Н.Данилевским. Он же впервые показал, что цивилизации не смешиваются между собой и изменяются только в исторических масштабах времен. Н.Данилевский связал формирование цивилизации с особенностями господствующих ландшафтов и некоторыми случайными привходящими факторами.

С.Хантингтон[2], чья трактовка термина «цивилизация» является сейчас наиболее популярной, понимает под признаками цивилизации «культурную общность»: язык, историю, религию, обычаи.

Подход С.Хантингтона опирается на рамку «идентичности»[3] и обладает всеми недостатками индуктивного метода. Переопределим «цивилизацию», используя дедуктивное дихотомическое деление.

Назовем «технологией» любой проектор информационного пространства на онтологическое. Определим «цивилизацию», как образ жизни, заданный в виде совокупности общественно используемых технологий и рамочных ограничений, наложенных на эти технологии. Иными словами, «цивилизация» есть способ взаимодействия носителей разума с окружающей средой, форма существования социосистемы.

Схему рамочных принципов цивилизации можно построить следующими бинарными разложениями:

время-ориентированная / пространственно-ориентированная;

личность-ориентированная / коллектив-ориентированная;

рациональная / трансцендентная;

духовная / материальная.

Данная дихотомическая классификация удовлетворительно описывает «хаттингтоновское разложение», объясняет его происхождение и указывает границы применимости. Тем самым, она прагматически удобна.

Она позволяет выделить три вполне сформировавшиеся, осознающие себя самостоятельные цивилизации:

Западная или Евро-Атлантическая цивилизация относится к время-ориентированным, личностным, рациональным, материальным. Иными словами, ее парадигмальные ценности: развитие – человек (свобода) – разум (познание) – богатство. Эта цивилизация составляет основу Ойкумены, она сосредоточила в своих руках более половины накопленных человечеством ресурсов и играет ведущую роль в большинстве международных организаций.

Евразийская цивилизация включает Китай, Корею, Японию, Индию, некоторые страны Юго-Восточной Азии. Эта цивилизация пространственно – и коллективно-ориентирована, духовная. Рациональность ее смешана, поскольку современная Евразийская цивилизация представляет собой суперпозицию двух очень близких культур: рационального конфуцианского Китая и трансцендентной буддистской Индии.