Ребенген покинул сарайчик прежде, чем одежда провоняла трупными соками. На очереди была бричка — обычный для этой местности возок с плетеным верхом. В таких возвращаются с попойки загулявшие мужики, разъезжают по своим делам средней руки торговцы и сельские чиновники. То, что монах отправился дальше на бричке, вселяло в Ребенгена некоторый оптимизм: в одиночку Аронику проще было ехать в седле, а вот для того, чтобы везти с собой не вполне дееспособного спутника, бричка была незаменима. Появлялся призрачный шанс на то, что Гэбриэла еще можно вернуть.

Повозка была чистой, ни пятен крови на обивке, ни специфического грунта на колесах не обнаружилось. Ребенгену показалось, что от сиденья исходит слабый медицинский запах, но идентифицировать его он не смог.

Приставленный капитаном гвардеец с интересом наблюдал за работой чародея, потом указал в угол сарая:

— Вроде это он привез с собой, сэр.

За корзинами со жмыхом стояли толстостенные, оплетенные лозой сосуды из тощей глины, любимые виноделами Дарсании. Ребенген внимательно осмотрел печати на сосудах. В бутылях был яблочный сидр, вполне доброкачественный напиток домашнего изготовления. Похоже, что возчику дали на дорогу «подарочек» для лучшего всасывания яда, а тот решил приберечь заначку на потом, поэтому и сумел доехать до дому живым. Маг поморщился — ему не по душе были люди, хладнокровно обрекающие ближних на такую кончину.

Погруженный в размышления Ребенген проследовал в гостиницу, выбранную капитаном под штаб, бросил в никуда:

— Чаю! — и сел за стол, полностью отрешившись от окружающего.

Чай оказался перед ним буквально через минуту.

Он развернул перед собой карту. Маг искал место, расположенное в четырех днях пути от границы, в тихой местности, вероятно, с яблоневыми садами поблизости. Румикон отпадал — город расположен гораздо дальше, да и яблони на тамошних камнях отродясь не росли. Ребенген мысленно провел по карте линию и вздохнул: под определение попадали земли четырех местных дворянчиков и одного барона, для ордена магов никакого интереса они не представляли, значит, и агентуры особой в тех местах не было. Пришло время связаться с Нантреком. Ребенгену необходимы были оченьсерьезные полномочия, так как трясти предстояло пусть карликовую, но знать, а опираться на влияние повелителя Шоканги во владениях Дарсаньи он не мог. В том, что трясти придется именно знать, маг уже не сомневался.

Как Ребенген ни старался, он не мог представить, что кто-либо из здешних дворян был бы способен бросить вызов Великому Лорду. Но Румикон и Полые Холмы однозначно указывали, что в деле замешан благородный! Это выглядело столь же дико, как и участие аббата Браммиса в похищении наследника Лорда, а потому могло оказаться правдой. Что за странное дело…

Нантрек ответил на вызов сразу же, словно не отходил от пентаграммы. Возможно, так оно и было — слишком уж много кризисов навалилось на председателя.

— Уверен, что это необходимо? — Ребенген чувствовал озабоченность собеседника и еще что-то, какое-то неприятное отчуждение. Возможно, Нантрек в душе уже похоронил сына Лорда.

— Да! Мы должны действовать молниеносно и решительно.

— Если он жив до сих пор, то еще пару дней протянет.

— А вы в этом совершенно уверены?

— Теодор, тут ничего не поделаешь! Мне необходимо связаться с Лордом Дарсаньи, иначе неизбежен скандал. Кроме того, для того чтобы действовать решительно, мне надо подогнать туда еще людей. Даже с учетом пентаграмм в Румиконе, они будут добираться два дня и все равно будут на месте раньше, чем ты. Остынь! Рискуем мы опоздать или уже опоздали, усилием воли тут ничего не ускоришь.

Умом Ребенген был с председателем согласен. С другой стороны, прямо сейчас капитан гвардейцев мог докладывать Бастиану результаты расследования, и чародей не брался предсказать реакцию Лорда.

— Я боюсь глупости исполнителей, — признался Ребенген. — А те, кто решились действовать против повелителя Шоканги, должны быть глупы до идиотизма. Что, если, заметив наши приготовления, они попытаются замести следы одного проступка, совершив другое злодеяние, уже необратимое?

— Оставайся на место. — Нантрек не стал опускаться до пошлых утешений. — Завтра я с тобой свяжусь.

Ребенген убедился, что из города мимо гвардейцев и мышь не проскочит, а потом завалился спать. На рассвете его разбудил шум. Случилось то, чего маг больше всего боялся — армия Шоканги подошла к границам Дарсании.

По пустынным улицам маршировали колонны черно-красных солдат, над ратушей развевался штандарт Великого Лорда.

— Ты обещал держать себя в руках!

— И я выполнил обещание. Видишь, я остаюсь по эту сторону границы.

— А что подумают люди, когда увидят войска?!

— Сначала пусть увидят. На своей земле я могу делать что пожелаю и давать кому-либо отчет не обязан.

Ребенген постарался успокоиться и смотреть на вещи трезво. Бастиан сделал самое малое из того, на что был способен. Сидеть, совсем ничего не предпринимая, было выше его сил.

— Ответь мне только на вопрос — зачем?

— На всякий случай. Вдруг понадобится.

Маг кивнул на Пограничных Стражей, деловито разбивающих лагерь на городской площади, прямо под окнами резиденции Лорда.