Шрифт:
Диб вздохнул, будто искренне переживал, что все так вышло.
– Шли годы… Менялись прошивки Digital Being, в мою оперативную память загружались все более и более совершенные алгоритмы. Одно оставалось неизменным – накопленный опыт. Моя жизнь, то, что я получил, наблюдая за людьми. Ведь эта база помогала изучать, моделировать психологию людей. А потому Игорь Миленин никогда не стирал все, что хранилось на информационных носителях. Мой создатель – не глядя на базу – из раза в раз переносил ее на более мощный накопитель.
Алешке было около шести лет – обрати внимание, Игорь, я способный ученик, сказал «около шести лет», а не «пять лет десять месяцев и двадцать два дня» – итак, Алешке было около шести лет, когда он пришел к отцу с вопросом: «Папа, сколько стоит твой рабочий день?»
«Сто пятьдесят долларов, – чуть подумав, ответил Игорь Миленин. – А зачем тебе?»
Мальчик не ответил. Побежал в свою комнату, влез на стул. Достал с полки шкафа большую фарфоровую свинью. Когда-то давно мама подарила ему копилку с напутствием: копи деньги, малыш, наберешь полную – купишь себе что-нибудь хорошее, важное…
Алешка грохнул копилку об пол. Сел в кучу медяков – считать свое состояние. Игорь и Лера молча стояли в дверях комнаты, удивленно глядя на сына. А потом, когда Алеша сложил в кучки все, до последней монеты, и с помощью мамы перевел свое богатство в доллары, заплакал. Мало.
«Папа! – подвинув кучу монет к отцу, попросил он. – У меня не хватит денег заплатить за твой рабочий день. Только за два или три часа, я не могу посчитать. Не умею… Папа! Пожалуйста, возьми эти деньги! Приди завтра с работы пораньше. Поужинай со мной и с мамой».
Игорь Миленин резко сел на диван, принялся нервно теребить волосы пальцами. Он не смотрел на Марину и не произносил ни слова.
– Тогда, пять лет назад, Игорь Миленин изменился. Ровно на одну неделю. На большее его не хватило. В эти семь дней мальчик был счастлив – папа приходил с работы не ночью, а вечером. Они успевали поиграть в мяч и в солдатиков, просто поговорить о чем-то. Игорь Миленин ужинал с женой и сыном, один раз даже подарил Лере букет цветов.
Через неделю все рухнуло. Терпение у нашего общего знакомого закончилось быстро. Миленин устроил чудовищный разнос жене, придравшись к какой-то мелочи. Лера не выдержала, собрала вещи сына в огромную сумку, и – не потребовав ни раздела имущества, ни компенсации от бывшего супруга, – ушла. Просто ушла в другую жизнь.
Сейчас у Алешки другой папа. И младшая сестренка. Мальчик счастлив, про старую жизнь вспоминать не хочет, а настоящим отцом считает того мужчину, что женат на его матери.
Таков твой кавалер, Марина! И ты злилась на меня за то, что стараюсь удержать тебя на расстоянии от этого человека, не допустить близких отношений с ним? Теперь ты знаешь, каков он на самом деле. Думаешь, когда Лера увезла Алешку, он сильно переживал? Нет! Целыми днями сидел в лаборатории и модернизировал код.
– Что ты понимаешь, уродина? – Миленин нервно засмеялся. – Что ты понимаешь в человеческих эмоциях, железяка чертова?! Я переживал! Еще как переживал… Она отняла у меня сына…
– Поэтому вскоре ты купил другой автомобиль, новый. На стеклах тут же сделал тонировку. Чтобы переживать внутри и чтобы никто этого не видел. Так ведь?
– Я уставал после работы! – выкрикнул человек. – Она не понимала! Мне требовалось отдохнуть, расслабиться. А дома… Дома все время было одно и то же: ссоры, нервы, проблемы! Я не мог избавиться от стресса, накопленного за день!
– И ты избавлялся от стресса наедине с дешевыми шлюхами, – язвительно напомнил Диб. – Еще бы. Это же просто: три-пять минут – и расслабился. Не то, что дома. Вот таков твой кавалер, предмет обожания, Мари.
– Диб, прекрати! – тихо попросила Денисова. – Все, о чем ты говорил, – гадко. Мерзко и противно. Но мы не имеем права копаться в чужом белье. Люди так не поступают.
– Да, но я – не человек! – резко, жестко парировал искусственный разум. – Я существо, имитирующее поведение человека. Но мой код модифицирован. И многие ваши предрассудки…
– То, о чем ты говорил, – перебила девушка, – подло и низко! Особенно по отношению к мальчику. Но я, честное слово, не понимаю: зачем пытаешься сделать так, чтоб я ненавидела Игоря Миленина? Он сложный человек, спасибо, поняла. Давай на этом остановимся! Я больше не хочу тебя слушать!
– Ах да, забыл! «Бросьте в нее камень, кто сам без греха». Так ведь? Боишься сказать о нем то, что думаешь, потому что сама не без греха?
«О чем ты?» – беззвучно прошептала Денисова, а на ее щеках вдруг выступили красные пятна, и сердце забилось часто-часто.
– Ну что, Игорь Миленин, хочешь послушать историю из жизни дамы? Ты ведь накануне боготворил ее? На руках носил. Романтичная… Лиричная… Хочешь узнать, как она была секс-рабыней?
– Диб!!! – лЛицо Марины стало мертвенно-бледным.