Обвив руками шею мужа, Глори прижалась щекой к его щеке.

– А у меня было такое счастливое детство! Отец души во мне не чаял. С матерью, правда, мы никогда не были особенно близки, но я знала, что на самом деле и она любит меня.

Блэкуэлл поцеловал жену.

– Я тоже люблю тебя, милая. Никогда не забывай об этом. – Он продолжал смотреть на Глори, словно желая услышать от нее те же слова. Та судорожно вздохнула, пытаясь найти в себе мужество, но так и не решилась ничего ответить.

– Думаю, пора спускаться в клетку со львами, – сказал Николас, меняя тему разговора, – или лучше сказать, со львицей? – Он взял жену за руку и открыл дверь. – Но на этот раз все будет по-другому. Теперь рядом со мной ты. – У Глори появилось острое желание защитить мужа. Но больше всего ей хотелось найти в себе мужество и поговорить с ним откровенно.

Рука об руку, супруги вышли в коридор и направились к лестнице.

Глори доверчиво прижалась к мужу, положив голову ему на грудь. Какое-то время она лежала, не двигаясь, но сон не приходил. Молодая женщина заметила, что Николас тоже не спит. Глори села в постели.

– Почему ты не засыпаешь?

– А ты?

Облизнув губы, Глори, наконец, решилась.

– Потому что я кое-что от тебя скрывала.

Николас сел в постели.

– Ты лгала мне? – Лунный свет, льющийся сквозь окно, высвечивал бешено пульсирующую жилку на его шее.

– Нет, просто не рассказывала тебе очень важных для меня вещей. Настолько важных, что я не решалась заговорить с тобой, боясь, что ты запретишь мне этим заниматься.

Блэкуэлл внимательно смотрел на жену.

– Продолжай.

– Когда ты последний раз уезжал в город, меня навестил Натан. Он просил меня о помощи. Я хочу, чтобы ты знал: брат настаивал на том, чтобы я попросила у тебя разрешения, и я его заверила, что поговорю с тобой, когда представится удобный случай.

– И ты решила, что этот случай представился сейчас.

– Я собиралась все рассказать, как только ты вернешься, – но ты…

– Что я?

Глори почувствовала, как по всему телу разливается приятное тепло. Глядя на улыбку мужа, она поняла, что тот заметил ее румянец.

– Ты убедил меня снова стать тебе близкой.

Николас рассмеялся тихим грудным смехом.

– Вот, значит, что я сделал.

– В некотором смысле, да. А потом появилась эта Педигри, и все еще больше усложнилось.

– Поэтому ты решила обманывать меня и дальше.

– Нет! Я хотела обо всем рассказать, но позже…

– Итак, ты хочешь рассказать мне это сейчас.

Глори сделала глубокий вдох, чтобы унять охватившее ее волнение.

– Это самая важная работа, которую я когда-либо выполняла. Знаю, ты не одобришь моего выбора, но я и не прошу твоего одобрения, просто хочу, чтобы ты разрешил продолжить мою деятельность.

– Впервые слышу такое. Глория Саммерфилд Блэкуэлл просит разрешения.

– Николас, все гораздо серьезнее, чем тебе кажется.

– Ну, хорошо. Только в следующий раз говори мне правду, не откладывая. – Эти слова прозвучали несколько резко, но по снисходительному выражению лица мужчины Глори поняла, что он не сердится.

– Продолжай, – подбодрил жену Блэкуэлл, когда пауза затянулась.

Глори сделала еще один глубокий вдох.

– Я являюсь членом «Подземной железной дороги». Помогать беглым рабам начала еще в Бостоне, а на днях прятала двух в Блэкуэлл Холле. – Она замерла, ожидая бурной реакции. – Ты что, так ничего и не скажешь? Только что я сообщила тебе, что прятала беглых рабов в твоем доме.

– Нашем доме, – поправил Николас. – И потом, я об этом знал.

– Ты знал? Но откуда?

– Мне рассказал Айзек. Он без ума от тебя, Глори, но никогда ничего не делает за моей спиной.

– Так почему же ты молчал?

– Я ждал, пока ты сама все расскажешь.

Глори перебирала складки одеяла, не решаясь поднять глаза на мужа.

? Работа важна для меня, Николас.

– Ты уже говорила об этом.

Она посмотрела на мужа. Его серые глаза глядели на нее, не мигая, но в них не было и тени упрека.

– Могу ли я думать, что ты разрешишь мне продолжать?

– Разве я могу запретить тебе это?

– Я… я не знаю.

– По крайней мере, ты была со мной откровенна. Я уже говорил тебе, что веду торговлю с южными плантаторами. Непорядочно поступать вразрез с их законами, прикрываясь дружбой. Но с другой стороны, гораздо большим грехом для тебя будет, если ты не прислушаешься к голосу совести. Я не могу помогать тебе, но и запрещать не собираюсь.

– Дорогой! – Глори бросилась к мужу, покрывая его лицо поцелуями и радостно смеясь.